Лев Колодный - Москва в улицах и лицах

На Мясницкой помимо Меншикова владел домом, стоявшим неподалеку от церкви Флора и Лавра, во владении № 15, еще один "птенец гнезда Петрова", генерал-фельдмаршал, крупнейший ученый своего времени Яков Вилимович Брюс. Знатный шотландец верой и правдой служил русскому царю, приблизившему его к себе короче, чем многих родовитых бояр. В Полтавской битве Брюс блестяще командовал артиллерией, он подписал победоносный Ништадский мир, давший России Балтику. После смерти Петра вышел в отставку, посвятил себя науке астрономии, математике, физике. Известен также много раз переиздававшимся "Брюсовым календарем", настольной книгой его современников.

За стеной Белого города, на Мясницкой, 40, находился дом третьего сподвижника Петра - Феофана Прокоповича. До того как возвыситься в Москве и Петербурге он был ректором украинской Киево-Могилянской академии. В России стал вице-президентом Синода, архиепископом Новгородским. Прославился как проповедник деяний Петра, которого назвал Великим. Известен не только как иерарх русской православной церкви, но и как ученый, историк, литератор, поэт, драматург. Он автор "Истории императора Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии", повлиявшей на исследования поздних авторов.

Вдоль улицы по обеим ее сторонам в XVIII веке выросли палаты и дворцы Долгоруких, Глебовых-Стрешневых, Лобановых-Ростовских, Дмитриевых-Мамоновых, Одоевских, знатных и богатых фамилий, которые заполнили страницы отечественной истории. В XVIII веке на улице насчитывалось 42 владения, принадлежавших главным образом аристократам, четырем монастырям, двум духовным лицам, трем иностранным подданным, одному именитому гражданину и всего трем купцам. Ни мещан, ни крестьян нет. Почти столько же насчитывается владений и сейчас, но домов значительно больше, так как некогда привольные усадьбы с садами, прудами застраивались новыми владельцами, стремившимися получить максимальный доход от аренды строений.

При Екатерине II Мясницкую украшают лучшие архитекторы. Напротив бывшей усадьбы Меншикова генерал-поручик Иван Юшков построил на Мясницкой, 21, четырехэтажный дом-дворец. В нем много света, комнат, вестибюлей, лестниц, колоннад. Генерал состоял в масонской ложе, собиравшейся на тайные заседания в этом доме. Его полукруглая ротонда хорошо просматривается от Мясницких ворот. Дворец всем в Москве знаком. Кто его автор? Академик Игорь Грабарь приписал по косвенным доказательствам "дом Юшкова" Василию Баженову.

Сын генерала-масона Петр Юшков, унаследовал от отца страсть к приемам, балам, безудержному гостеприимству. Однажды закатил на загородной даче у Новодевичьего монастыря прием, длившийся три недели! Все это время гремела музыка, пели и плясали цыгане, небо по ночам озаряли огни фейерверка. Шумное веселье нарушило работу близлежавших фабрик, рабочие по ночам толпились у забора усадьбы, а монашки поднимались на стены монастыря, чтобы посмотреть невиданный разгул.

Рядом с масоном Юшковым в собственном доме жил другой известный масон майор М. Д. Измайлов. Выкупившие позднее это владение (№ 17-19) богатые купцы Кусовниковы получили вместе с домом обитую черным сукном комнату, где белел человеческий скелет, служивший масонам неким символом во время ритуальных собраний. Кусовниковы, муж и жена, жили отшельниками, никого не принимали, спали днем, ночью ездили по Москве. Страшась ограбления, возили в карете собственные капиталы. Спрятанные на даче в печи деньги охвачены были однажды огнем, когда непосвященный в тайну дворник решил летом протопить дом...

Еще один дворец украсил Мясницкую, 43, в конце царствования Екатериы II. Как считают, знаменитый итальянский архитектор Кампорези перестроил старо-русские палаты Лобановых-Ростовских в европейском стиле дворец для наследников графа Петра Ивановича Панина. Это шедевр классицизма. В отличие от других подобных московских дворцов главный вход венчает не портик с колоннадой, а арка, опирающаяся на две спаренные полуколонны.

Граф в молодости отличился в сражениях с Пруссией, был одним из генералов, бравших Берлин. Он же взял Бендеры. Самой большой наградой императрицы - мечом с алмазами, орденом Андрея Первозванного - удостоен за подавление восстания Пугачева. Донской казак выдавал себя за царя Петра III. Этот лже-царь убивал попавших в его руки дворян. Панин его взял в плен и доставил для допросов и казни в Москву.

Соседями князей и графов оказались потомки кузнеца, богатейшие горнозаводчики Демидовы, владевшие одно время палатами на Мясницкой, 38. (Более известны демидовские дворцы в Гороховском переулке и в Большом Толмачевском переулке, но они построены во второй половине XVIII века.) На старинных стенах некогда купеческого дома висит мемориальная доска в память о забытом профсоюзе почтово-телеграфных служащих, в числе первых заварившем крутую кашу революции 1905 года. Надо бы помянуть в камне и Демидовых, сыгравших важную роль в истории Москвы. Им обязан многим Воспитательный дом, Московский университет, восполнивший погибшие в 1812 году коллекции демидовскими, умело собранными.

На Мясницкой, 34, владела домом княгиня Евгения Сергеевна Долгорукая.. Ее отца казнил Емельян Пугачев, на руках у вдовы осталось шестеро детей. Екатерина II помогла всем получить образование. Княгиня закончила Смольный институт, играла на сцене, где прославилась в главной роли пьесы "Нина, или Безумная от любви". В обществе поэтому ее звали Ниной. Вышла Екатерина-Нина замуж за князя Ивана Долгорукого, коренного москвича, поэта и драматурга. Князь без устали воспевал любимую жену в стихах, а после ранней смерти от чахотки посвятил покойной сборник "Сумерки моей жизни". Этот князь как поэт заслужил добрые слова Белинского. Потрясенный пожаром 1812 года он сочинил вдохновенный "Плач над Москвой":

У матушки-Москвы есть множество детей,

Которые твердят по новому пристрастью,

Что прах ее не есть беда России всей...

Утешит ли кого сия молва народна?

Отечества я сын, и здесь сказать дерзну:

"Россия! ты колосс, - когда Москва свободна;

Россия! ты раба, когда Москва в плену.

Такие люди владели домами на Мясницкой в блистательном XVIII веке до того, как город сгорел. В том же веке улица начала служить городу как центр деловой жизни. Это началось с того времени, когда бывший дом Демидовых перешел в руки казны и в нем открылся в 1742 году московский почтамт, с тех пор постоянно прописавшийся на Мясницкой. Отсюда почта доставлялась в самые отдаленные уголки империи. От почтамта начинали путь в разные города почтовые кареты.

Рядом с бывшей усадьбой Меншикова, ближе к центру, между двумя переулками, на Мясницкой, 24, выделялось большое каменное здание с двумя флигелями, пред которым разбит был пруд с каналами. Такой эта роскошная усадьба стала стараниями графа Андрея Шувалова, воспитанного в "чисто французском духе академиком Le Roy", как сказано о нем одним из биографов. Писавший изящные французские стихи, редактировавший написанные по-французски письма Екатерины II, этот гуманитарий разбирался в рыночных отношениях, состоял в Комиссии для рассмотрения коммерции. Императрица назначила его первым директором Петербургского и Московского ассигнационных банков в 1768 году. По этой причине в его владении (перешедшем позднее барону Строганову) на следующий год открылся Ассигнационный банк "для вымену государственных ассигнаций", преобразованный в Московскую контору Государственного ассигнационного банка. Память о нем хранит название крошечного Банковского переулка Мясницкой.