Анна Комнина - Алексиада

Однако историк должен с максимальной осторожностью и даже подозрительностью подходить к тем местам «Алексиады», где писательница дает оценки деятельности Алексея. Сама Анна предполагает возможность обвинений в пристрастии к отцу и поэтому неоднократно напоминает о том, что дочерние чувства не заставят ее искажать правду, и даже обещает не только говорить об успехах императора, но и отмечать его ошибки (Введ., 2, стр. 54; I, 16, стр. 90; IV, 8, стр. 154—155; XV, 3, стр. 405). Более того, Анна решительно заявляет, что ее метод отличен от методов составителей энкомиев — похвальных речей; ее цель — вскрывать истину, а не возносить хвалу.

Энкомий (панегирик) — весьма распространенный литературный жанр того времени. По принципу энкомия, начиная с «Жизнеописания Василия» Константина VII, писались и историографические произведения [65] См. Jenkins, The classical background, p. 20 sq. . Вводит энкомий в свое сочинение предшественник Анны Михаил Атталиат (см. прим. 350). Анна сознательно и полемически противопоставляет себя этой традиции и тем не менее явно заимствует методы энкомия в своей истории. Тщетно стали бы мы искать на страницах «Алексиады» хотя бы один случай, когда Анна порицает отца. В ее представлении Алексей — великий полководец, государственный муж, средоточие всех добродетелей, ученый, апостол христианской веры, любящий супруг и т. п. Все действия Алек- {31}сея, даже когда он терпит неудачи, — образец мудрости, предусмотрительности и мужества. Немало жестоких и отвратительных деяний Алексея (например, казнь богомила Василия) выдаются Анной за похвальные и богоугодные. Но хуже другое: Анна замалчивает многое из того, что ей безусловно было известно, но могло бы бросить тень на отца. Даже в краткой хронике Зонары можно обнаружить отдельные факты, отсутствующие в «Алексиаде», причем как раз те, которые невыгодны для позиции писательницы [66] См. об этом Leib, Les silences d'Anne Comnene ..., pp. 1—11. .

Итак, признавая «Алексиаду» в целом достаточно надежным источником, современный исследователь, однако, не вправе во всех случаях доверять Анне, особенно если речь идет о внутренней истории соседних с Византией государств и об оценке деятельности Алексея I Комнина.

«Алексиада» — не только собрание исторических фактов, это — интересный памятник истории развития общественной и художественной мысли Византии.

В конце XI—первой половине XII в. византийская культура переживает пору своего высшего расцвета. Культурный подъем, начавшийся еще в IX в., обычно связывается исследователями с возрождением традиций античности. Само усиление античных влияний — результат каких-то не вполне ясных нам процессов в социальной и духовной жизни общества. Но многие явления в культурной истории Византии того времени действительно так или иначе связаны с антикизирующей тенденцией. Дело, конечно, не в том, что благодаря возросшему интересу к античности в Византии появляются в массовом количестве собрания эксцерптов из древних авторов, хрестоматии, энциклопедии, словари и комментарии к античным писателям [67] Мы далеки от мысли приуменьшать значение этой работы, проделанной византийскими гуманистами. Только благодаря ей современные ученые имеют представление о многих исчезнувших памятниках античности. . Главное заключалось в стимуляции светских течений в общественной и философской мысли и в литературе.

Уже к X в. начинает иссякать поток церковной поэзии, житийной литературы, место которых все больше занимают светские жанры: историография, риторика, эпистолография, сатира, светская поэзия. На вторую половину XI в. приходится деятельность выдающегося философа, историка и ритора, знатока античности Михаила Пселла [68] Анна с большим уважением относится к Пселлу (см. V, 8, стр. 172); в «Алексиаде» мы находим немало заимствований из его «Хронографии». . Непосредствен- {32}ным преемником Пселла в должности ипата философов был обвиненный в ереси неоплатоник Иоанн Итал — одна из наиболее примечательных фигур в византийской истории (см. прим. 557). Интересные образцы писем и речей сохранились от архиепископа Болгарии Феофилакта. Это все имена писателей, которых Анна могла видеть в юные годы и с произведениями которых была, безусловно, знакома.

Светские тенденции еще более усиливаются в XII в. Именно тогда была создана выдержанная в лукиановском духе сатира «Тимарион», носящая следы религиозного вольнодумства [69] См. «Византийская сатира „Тимарион“», стр. 365. . Младшим современником Анны был замечательный поэт Феодор Продром, автор стихотворений на самые различные темы, в том числе сатирических. Видимо, близок к императорской семье был в то время философ, ритор и эпистолограф Михаил Италик, сочинения которого нередко отличаются остроумием и критицизмом. В середине века протекала деятельность Иоанна Цеца, автора многочисленных филологических сочинений и объемистого сборника писем, полных мифологических, литературных и исторических реминисценций. Тогда же вступил в спор с императором Мануилом Комниным по вопросам астрологии Михаил Глика, который кроме краткой всемирной хроники и теологических трактатов, по-видимому, является автором «Тюремных стихов», написанных уже на народном языке. Произведения большинства этих писателей помимо сочинений античных и ранневизантийских авторов составляли ту интеллектуальную среду, которой питалась Анна.

Характерным явлением этой эпохи можно считать образование литературных и философских кружков, объединявших ученых людей того времени. Один такой кружок во главе с Михаилом Италиком функционировал в патриаршей школе в Константинополе. Другой объединялся вокруг севастократориссы Ирины, вдовы старшего брата императора Мануила, Андроника. К нему принадлежали Цец и Продром. Патронессой третьего кружка, как мы узнаем из опубликованной части монодии Торника, была Анна [70] См. Browning, An unpublished ..., р. 8. .

Таким образом, культурная жизнь Византии конца XI — начала XII в. была достаточно богата и интересна. Знакомство с памятниками того времени показывает, что ни в идейном содержании, ни в художественной форме произведений тех лет не было унылого единообразия, которое приписывается византийской литературе некоторыми исследователями. {33}

Помимо сочинений, проникнутых подобострастием к правителям, мы находим и явно оппозиционную литературу. Примерами могут служить уже упомянутая нами полемика Михаила Глики с Мануилом Комниным об астрологии или прекрасное стихотворение неизвестного поэта от имени севастократориссы Ирины, открыто обвинявшей Мануила в несправедливом суде [71] Пападимитриу, ‛Ο Πρόδρομος..., стр. 155—163. .