Филип Шафф - История Христианской Церкви I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)

Можно сказать, что современное критическое движение началось около 1830 г., оно все еще находится на пике своего развития и, скорее всего, просуществует до конца XIX века, ведь самой апостольской церкви понадобилось целых семьдесят лет, чтобы раскрыть свои возможности. Сначала критическое движение было ограничено территорией Германии (Штраус, Баур и тюбингенская школа), затем охватило Францию (Ренан), Голландию (Шольтен, Кюнен) и в конце концов Англию (Supernatural Religion) и Америку, так что сражения теперь идут по всей оборонительной линии протестантизма.

Существует две разновидности библейской критики: текстовая и историческая.

Текстовая или текстологическая критика имеет своей целью восстановить, насколько это возможно, первоначальный текст греческих Писаний на основании древнейших и наиболее достоверных источников, а именно унциальных манускриптов (в особенности Ватиканского и Синайского кодексов), переводов, сделанных до Никейского собора, и цитат из сочинений отцов церкви. Наши современники весьма в этом преуспели, чему способствовали находки очень важных древних рукописей. Благодаря бесценным трудам Лахмана, расчистившего путь для правильной теории (Novum Testament. Gr., 1831; большое греческо–латинское издание, 1842 — 1850, в двух томах), Тишендорфа (8–е критическое изд., 1869 — 1872, в двух томах), Трегеллеса (1857, закончено в 1879), Уэсткотта и Хорта (1881, 2 т.), вместо сравнительно позднего и искаженного textus receptus Эразма и его последователей (Стивенса, Безы и Эльзевира), положенного в основу всех общепризнанных протестантских переводов, мы теперь располагаем гораздо более древним и верным текстом, который отныне и впредь должен служить основой для всех пересмотренных переводов. Сегодня, после ожесточенных споров между представителями традиционной и прогрессивной школ, между критиками в этой фундаментальной области библейских знаний достигнуто поразительное согласие. Новый текст — это, по сути, более древний текст, и реформаторы выступают в роли реставраторов. Результаты этой работы не только не подорвали веру в Новый Завет, но и подтвердили, что его текст, в основном, заслуживает доверия, несмотря на полтораста тысяч разночтений, целенаправленно собранных из всех имеющихся источников. Примечателен тот факт, что величайшие текстовые критики XIX века признают не механическую или магическую богодухновенность — эта точка зрения несостоятельна и не заслуживает того, чтобы ее защищать, — а божественное происхождение и авторитет канонических Писаний, и это учение стоит на гораздо более прочном основании, нежели любая отдельно взятая человеческая теория богодухновенности.

Историческая или внутренняя критика (немцы называют ее «высокой критикой», hohere Kritik) рассматривает происхождение, дух и задачи новозаветных Писаний, их историческую среду и место в великом интеллектуальном и религиозном процессе, который завершился триумфальным созданием единой церкви во II веке по P. X. В рамках исторической критики выделились два совершенно отчетливых направления во главе с д–ром Неандером в Берлине (ум. 1850) и д–ром Бауром в Тюбингене (ум. 1860), которые трудились на ниве церковной истории на почтительном удалении друг от друга и лично никогда не встречались. Неандер и Баур были колоссами, равными по гениальности и знаниям, честности и серьезности, но совершенно разными по духу. Они дали мощный толчок историческим исследованиям и оставили после себя огромную плеяду учеников и независимых последователей, которые занимаются историко–критической реконструкцией раннего христианства. Их влияние чувствуется во Франции, Голландии и Англии. Неандер опубликовал первое издание своей «Апостольской эпохи» в 1832 г., а «Жизнь Иисуса Христа» (с критикой взглядов Штрауса) — в 1837 г. (1–й т. его «Всеобщей истории церкви» был издан еще в 1825 г. и переиздан в исправленном виде в 1842 г.); Баур написал свое эссе о разделениях в коринфской церкви в 1831 г., критическое исследование о канонических евангелиях — в 1844 и 1847 г., «Павла» — в 1845 г. (переиздан Целлером, 1867), а «Церковную историю первых трех веков» — в 1853 г. (исправленное издание, 1860). Ученик Баура Штраус опередил учителя, опубликовав первый вариант своего труда Leben Jesu (1835), который произвел больший фурор, чем все перечисленные сочинения, — его превзошла по популярности только «Жизнь Иисуса» Ренана, вышедшая в свет почти тридцать лет спустя (1863). Ренан повторяет и популяризирует идеи Штрауса и Баура для французских читателей, обогащая их собственными знаниями и блестящим талантом, тогда как в английской публикации Supernatural Religion слышен отзвук тюбингенских и лейденских теорий. С другой стороны, епископ Лайтфут, лидер консервативных критиков, утверждает, что у немца Неандера он научился большему, чем у любого из более ранних богословов («Contemp. Review* за 1875 г., с. 866). Мэтью Арнольд пишет (Literature and Dogma, Preface, p. xix): «Чтобы собрать факты, данные по всем вопросам науки, но особенно богословия и библеистики, едут в Германию. Германия, к ее величайшей чести, отыскала факты и опубликовала их. А без знания фактов в исследовании нельзя достичь результатов никакой ясностью и чистотой мышления, в этом вопросе двух мнений быть не может». Тем не менее Арнольд отказывает немцам в «скорости и тонкости восприятия». Для того чтобы сделать на основе фактов правильные выводы, требуется нечто большее, чем образованность и острота мышления: здравый смысл и рассудительность. А когда мы имеем дело со священными и сверхъестественными фактами, нам не обойтись без благоговеющего духа и той самой веры, которая представляет собой орган восприятия сверхъестественного. Именно в этом расходятся друг с другом две школы независимо от национальности их представителей, ибо вера даруется не народу, а конкретным людям.

Принципы и цели двух теорий церковной истории, предложенных Неандером и Бауром, противоположны — их объединяют лишь нравственные узы честного стремления к истине. Одна теория консервативна, она восстанавливает, другая радикальна, она разрушает. Первая теория считает канонические евангелия и Деяния честными, правдивыми и заслуживающими доверия воспоминаниями о жизни Христа и служении апостолов; последняя отвергает большую часть их содержания как вымысел, не имеющий ничего общего с историей, или как легенды, возникшие после смерти апостолов, и при этом слишком доверяет нелепым еретическим домыслам II века. Одна проводит важную границу между истиной, которую отстаивала ортодоксальная церковь, и заблуждением, которого держались еретические группы; другая стирает всякие границы и приписывает еретические взгляды внутреннему кругу самой апостольской церкви. Одна покоится на основании веры в Бога и Христа, что подразумевает веру в сверхъестественное и чудесное, когда о том есть надежные свидетельства; другая исходит из того, что сверхъестественное и чудесное невозможно с философской точки зрения, и пытается объяснить евангельскую историю и историю апостолов, подобно любой другой истории, одними лишь естественными причинами. Первую Новый Завет интересует с нравственной, духовной, а равно и с интеллектуальной точки зрения; интерес второй теории носит чисто интеллектуальный и критический характер. Сторонники консервативной теории подходят к историческому исследованию, храня в душе и сознании субъективное переживание божественной истины, а потому знают и чувствуют, что христианство — это сила, спасающая от греха и заблуждения. Сторонники радикальной теории видят в христианстве только лучшую в ряду религий, которые должны в конце концов уступить свое место безраздельному царствованию логики и философии. Споры между этими теориями порождают вопрос, присутствует ли Бог в истории, — подобно тому как современные естественнонаучные споры порождают вопрос, существует ли Бог в природе. Вера в личностного Бога, всемогущего и вездесущего в истории и природе, подразумевает возможность сверхъестественного и чудесного откровения. Абсолютная свобода от предубеждений (Voraussetzungslosigkeit, на чем настаивал Штраус) абсолютно невозможна, « ех nihilo nihil fit». Философия должна подчиняться фактам, а не факты — философии. Если нам удастся показать, что жизнь Христа и апостольской церкви с точки зрения психологии и истории объяснима лишь в том случае, когда мы признаём реальность связанных с ней сверхъестественных событий, в то время как любое другое объяснение только усложняет проблему и заменяет сверхъестественные чудеса неестественными, то историк выиграет в споре и философу останется только привести свою теорию в соответствие с историей. Долг историка — не создавать факты, а отыскивать их, а затем построить достаточно конструктивную версию истории, чтобы всем найденным фактам нашлось в ней место.