Владимир Макаров - СМЕРШ. Гвардия Сталина

Этот эпизод с похищением английских разведчиков Беста и Стивенса вошел в историческую литературу как «инцидент в Венло». Кстати, именно Вальтер Шелленберг, в то время офицер гестапо, был одним из главных участников этой операции.

Обратим внимание читателя еще на один эпизод в истории Второй мировой войны, связанный с «войной в эфире». Радиоигры с противником с 1944 г. были сосредоточены в IV Управлении РСХА, которое возглавлял группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Г. Мюллер. Поэтому некоторые авторы выдвинули версию, что в последние дни сражения за Берлин он перешел на советскую сторону.

В частности, об этом написал в своей книге бывший оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Хёттль, исполнявший в годы войны должность начальника отдела разведки в Центральной и Юго-Восточной Европе VI Управления РСХА (внешняя разведка): «Некоторые коллеги Мюллера выражают мнение, что он еще в 1944 году установил контакт с русскими и переметнулся к ним после краха Германии. Думаю, что идея эта не слишком уж и фантастична. В гестапо имелся специальный отдел, в задачу которого входило поддержание радиосвязи захваченных советских агентов с их Центром, словно они еще находились на свободе. Таким путем советское Верховное Главнокомандование получало дезинформацию, на основе которой зачастую принимало неверные решения, имевшие нежелательные для русских последствия. Подразделение это носило название „отдел радиоигры“ и насчитывало в 1944 году около 300 сотрудников. Ничего невозможного нет в том, что Мюллер использовал одну из целого ряда линий этой радиосвязи для вхождения в контакт с русскими — для передачи верной информации — непосредственно перед самым крахом… Человек, который в течение ряда лет являлся главой немецкой секретной государственной полиции и поддерживал своими полицейскими силами порядок по всей оккупированной немцами территории, мог продать русским свои знания и опыт… Исходя из этого вполне можно предположить, что Мюллер сейчас спокойно работает на русских, хотя никаких доказательств этого нет. Известно лишь, что после смерти Гитлера он исчез из имперской канцелярии вместе с надежным другом Шольцем. С тех пор ни об одном из них никто ничего не слышал. А ведь именно Шольц возглавлял „отдел радиоигры“» [19] Хёттель В. Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938–1945. — М., 2003. С. 72–73. .

Как известно, эта версия оказалась ложной. Остается только гадать, почему офицер германской политической разведки заподозрил «главу немецкой секретной государственной полиции» в измене?

После Победы советская контрразведка от захваченных в плен немецких разведчиков и трофейных документов получила, как говорится «из первых рук», сведения о радиоиграх Абвера и СД. Наиболее обстоятельный рассказ о спецоперациях германской военной разведки в эфире содержался в собственноручных показаниях от 25 марта 1946 года бывшего начальника Абвер I (военная разведка) генерал-лейтенанта Франца фон Бентивеньи:

«Во время войны, как на Востоке, так и на Западе, противник производил усиленную заброску агентов-радистов в тыл немецких войск. После задержания радистов германской разведки представлялась возможность с помощью захваченной рации установить связь с радиостанцией противника и при ее посредстве дезинформировать противника, вводить в заблуждение о якобы продолжающейся работе выброшенных агентов с тем, чтобы он счел целесообразным выброску других агентов в данный район.

Быть в курсе разведывательных заданий противника, которые позволяют делать выводы о его тактических операциях или контрразведывательных планах.

Контролировать обеспечение агентов, захватывать выброшенную с самолетов всевозможную технику (запасные части для раций, материалы для диверсий, оружие, боеприпасы) и воспрепятствовать использованию этих технических средств агентуры.

Успешно вести розыск диверсионных групп, которым агент в данном случае должен был передать сброшенный материал.

Затребовать у противника выброску других агентов и в случае их выброски использовать последних для дезинформации противника, чтобы иметь возможность использовать захваченные рации.

Германская разведка должна была иметь все необходимые шифры и знать в деталях получаемые агентами задания. При этом следовало решить, вести ли дальнейшую работу на рации через перевербованного агента или через немецкого радиста, в равной мере умеющего работать на рации, или через другого проверенного, перевербованного ранее агента. Если задержанный агент оказывался благонадежным для работы на рации, то целесообразно было использовать его, поскольку работающая с ним станция противника могла знать почерк его передачи. Во всяком случае, было необходимо учитывать то обстоятельство, что агент незаметным образом мог передать противнику условный знак, означающий провал.

Часто через немецкого радиста с помощью особого аппарата производилась перепроверка передач по рации перевербованного агента. Германские органы Абвера пользовались обоими указанными путями. Правда, при тщательной подготовке и деловом руководстве радиограмм оба способа давали хорошие результаты. Так, в течение 1942 года „Абверштелле-Краков“ перевербовывала задержанных советских радистов и заставляла их поддерживать связь с советскими радиостанциями. Насколько я припоминаю, такая радиостанция находилась в Москве. Агент должен был сообщать главным образом о транспортах войск, идущих через Краков.

Начальник „Абверштелле“ Фридерици был в то время лично у меня в Берлине и спрашивал, может ли он передавать по радио о действительно проходящих через Краков транспортах с войсками, так как другие агенты, нам неизвестные, могут также передавать о движении войск, и для него важно, чтобы передаваемые по радио донесения были достоверными (между прочим, органы Абвера желали по возможности не прибегать к дезинформации, чтобы уберечь агента от провала).

Я направил его к начальнику группы „III-Д“ и сказал ему, что органы Абвера не имеют право действовать самостоятельно, что как раз при донесениях о движении войск данные должен давать Генеральный штаб и что группа „III-Д“ доложит там о его желании. Наряду с многочисленными донесениями за большой период времени, как сообщала „Абверштелле-Краков“, некоторые сведения о транспортах, согласно разрешению, были радированы.

В конце 1942-го или начале 1943 года „Абверштелле-Краков“ сообщила, что связь с советской радиостанцией налажена хорошо и что в ответ на просьбу выслать запасные части для рации советская разведка обещала выслать их с новым радистом, который будет выброшен на самолете. В связи с этим специально выделенная команда „Абверштелле“ будет в обусловленное время в указанном месте ожидать советский самолет. Но эта операция не удалась, потому что самолет не появился.