Эдуард Кондратов - Птица войны

Пока англичане на бегу перезаряжали ружья, отступавшие сумели увеличить разрыв. Когда за спиной раздались выстрелы, самые быстроногие уже бежали к частоколу, а остальным, чтобы преодолеть подъем, нужно было сделать всего несколько шагов. Для Раупахи они оказались самыми трудными: английская пуля, пробив мякоть бедра, заставила вождя выронить ружье и опуститься на колени в траву.

Он сразу же вскочил на ноги и, превозмогая боль, сделал попытку бежать дальше. Это было свыше его сил. Раупаха снова упал на колени и пополз, волоча за собой ружье.

Сейчас пакеха могли шутя добить раненого вождя: распластавшаяся на склоне фигура была прекрасной мишенью. Помешала команда капрала: "Взять живьем!" Солдаты приближались к Раупахе короткими перебежками, несколько ваикато отрезали вождю путь к воротам па.

И тут случилось неожиданное. Когда уцелевшие участники вылазки уже взбегали на мост, в проеме распахнутых ворот появилась фигура Те Нгаро. Покрывая треск выстрелов, он крикнул:

- Назад! Вождь погибает!

Воины покорно повернули вспять. Их ждала верная смерть, они знали это не хуже человека, приносившего их в жертву. Но ослушаться Те Нгаро было немыслимо: хозяином их жизней был он, и только он.

Рукопашная схватка была короткой: тридцати противостояло сто. Побледнев, чуть не плача, смотрел Генри Гривс из-за палисада, как солдаты штыками добивают Раупаху, руками и зубами вцепившегося в ногу толстого капрала, как отчаянно бьются и гибнут в неравном бою воины нгати. Умом он понимал, что спасти их нельзя - к месту боя подтягивалось новое подразделение англичан. Но когда послышался скрежет затворяемых ворот, Генри, не выдержав, застонал.

- Друг... - сипло выдавил Тауранги, сжимая запястья Генри. - Друг... молчи...

Генри обернулся к нему. Глаза его были круглыми от бешенства.

- Зачем?! - брызгая слюной, крикнул он в лицо Тауранги. - Зачем твой отец послал их на убой?! Это же... глупо! Это подло!..

Тауранги медленно обтер ладонью щеку.

- Ты еще многого не понимаешь, Хенаре... - сказал он, хмурясь. - Они оставили своего вождя. Боги им не простили бы, друг.

- У нас так мало воинов, Тауранги... - начал было Генри, но сын Те Нгаро жестом оборвал его:

- Это неважно, друг. Молчи. Я не хочу, чтобы тебя услышали нгати.

Генри отвернулся. Не проронив больше ни слова, они еще долго простояли у дырявого частокола. Убедившись, что англичане штурмовать крепость не намерены, Тауранги скосил глаза на друга и негромко позвал:

- Хенаре, нас ждут. Идем же...

- Что? - встрепенулся задумавшийся Генри.

- Нас ждут Парирау и Те Иети, - напомнил Тауранги. - Я думаю, старик еще жив. Нам он будет рад.

Генри удрученно кивнул. Вряд ли отец Парирау может сейчас обрадоваться чему-либо. Осколок снаряда попал ему в живот - это конец.

Они прошли вдоль частокола к лестнице и начали спускаться с настила.

- Берегись! - раздалось за спиной.

Послышался знакомый свист, и на площади, к счастью безлюдной, блеснул огонь и с грохотом взметнулись комья дерна. Желтоватый дымок проплыл над головами.

Обстрел возобновился. Спрыгнув с лестницы на землю, Тауранги и Генри быстро зашагали к домику Те Иети.

- Смотри, Хенаре... Я рассказывал тебе о нем, - проговорил Тауранги, останавливаясь и указывая пальцем на свежеоструганный кол. - Это его прикончил ночью Те Ратимае.

Генри не без содрогания поднял глаза: он издалека приметил человеческую голову на верхушке шеста. Сейчас таких украшений в па было множество, но привыкнуть к ним было все же трудновато.

- Что-о?!

Он даже присел от изумления: наверху скалилась голова Типпота. Сейчас его узкое лицо еще больше походило на рожицу зловредного чертенка. Глаза были тусклы и неподвижны.

- Ты знаешь его, друг? - Тауранги с интересом смотрел на Генри.

- Знаю? Еще бы... - Генри слабо усмехнулся: - Этот человек хотел купить у ваикато ваши головы. Он был моим врагом...

Тауранги оживился.

- Твой враг? О-о, Хенаре, как жаль, что не я перерезал ему шею. Я скажу Те Ратимае, он закоптит и подарит тебе эту голову...

- Не надо! - испугался Генри. - Я... не люблю... Мне будет неприятно...

Брови Тауранги выразили удивление.

- Убитый враг - большая радость...

- Не надо, друг... Идем скорей к Парирау, - пробормотал Генри и, подавив тайное желание еще раз взглянуть в мертвое лицо, торопливо двинулся дальше.

Они миновали несколько длинных ям, из которых угрюмо выглядывали воины, и повернули от палисада в глубь деревни. Раза три над ними просвистели снаряды, но разорвались они далеко.

"Вот у меня и не стало врагов, - на ходу размышлял Генри. - Сразу и Раупаха, и Типпот, за одни сутки. А радоваться не хочется. Ну, Раупаху понятно отчего жалко: все-таки вместе воевали и погиб он героем. Но Типпота почему жалко? Ведь не человек, а вредное насекомое. Раньше казалось, сам раздавил бы и не поморщился:

А сейчас... невесело что-то. В сущности, несчастный он был человек. Вся жизнь прошла в грызне, в хитростях, ничего светлого. Охотник за головами... Знал бы, что с его собственной..."

- Ложись! - заорал Тауранги, и с силой рванул вниз руку Генри.

Больно ударившись коленом о приклад ружья, Гривс растянулся на земле. И в этот же миг рядом с ними рвануло, протяжно взвизгнула шрапнель. И Генри ощутил, как по его щеке скользнул горячий ветерок.

Когда друзья поднялись на ноги и принялись отряхивать пыль, Тауранги кого-то окликнул по имени. Оглянувшись, Генри увидел, что к ним приближается плечистый воин в коротком плаще из собачьих шкур. По татуировке на скулах можно было определить его принадлежность к местной знати.

Тауранги, недоуменно морща лоб, смотрел на воина.

- Ты ли это, Таиру? - воскликнул он. - Я и не знал, что ты вернулся.

- Да, я вернулся, - просто ответил Таиру, подходя к сыну вождя вплотную и вытягивая шею.

Они коснулись носами и похлопали друг друга по спине. Ту же процедуру воин повторил и с Генри.

- Ты был у наших друзей, Таиру, - с деланным равнодушием проговорил Тауранги. - Как поживает славное племя рарава?

- Да, я был у рарава, - тоже тоном крайнего безразличия отозвался плечистый воин. - Но ты ошибся, они не друзья нгати.

От Генри не укрылось, как вздрогнул Тауранги. Но лицо сына Те Нгаро осталось бесстрастным.

- Не хочешь ли сказать, Таиру, что рарава не помогут нам прогнать пакеха? - спросил он, рассматривая царапину на ружейном стволе.

Генри напряженно прислушивался к разговору. Он понимал его важность и догадывался, что сейчас ответит Таиру: нгати предательски брошены на произвол судьбы.

- Что ты, друг Тауранги, - засмеялся Таиру. - Рарава очень любят губернатора. Они продают пакеха смолу каури, много смолы.

Самообладание изменило Тауранги. Он с размаху трахнул прикладом о землю.