Мыкола Конотопский - Один на льдине

Металлическая дверь с "кормушкой", о которой уже был разговор. Время от времени в нее стучит "попкарь" - коридорный надзиратель. Он стучит по разным поводам. У "попкаря" целая связка ключей от камерных и коридорных дверей. Ключи около двадцати пяти сантиметров длиной и в диаметре миллиметров шесть. Этой байдой коридорные очень любят больно бить зеков по загривкам. Он, "попкарь", обязан два раза в сутки водить арестантов на "оправку" в общий сортир. Это шесть утра и семь вечера и это "на коридоре". Коридор же обнесен металлической сеткой - наподобие того, которым выводят на арену хищных зверей в цирке. Если у тебя нелады с желудочно-кишечным трактом, и ты никак не вписываешься в этот сортирный режим, то сокамерники будут пинками гнать тебя из камеры, ты станешь стучать в эту пуленепробиваемую дверь, а "попкарь" будет лишь весело смеяться, а то и огреет по чем ни попадя.

Ну, допустим, с пищеварением у тебя все в порядке, но как быть с публичными естественными отправлениями?! Приводят тебя в сортир на два очка. Двое сидят - двое стоят, смотрят. Человеку мнительному такое невмоготу и я, бывало, стоял по десять минут безрезультатно, а потом уходил с тем же в камеру... Этих ощущений не пересказать...

3

А "на коридоре" - вечное движение. По нему постоянно кого-то куда-то ведут: тюрьма большая. Иногда подследственного ведут к начальнику из одного корпуса в другой по всем внутренним ее переходам. Ведут его без вывода во двор: еще, чего доброго, перескочишь через забор! И так как коридор один, а зека много и они не должны меж собой общаться ни на вербальном, ни на визуальном уровнях, то идущий впереди конвоир связкой ключей стучит по двери той камеры, к которой ты еще только должен подойти. Это значит в ней находится человек, и вы не должны даже мельком встретиться. Руки за спиной. Лицом к стене - и не приведи тебя Бог каким-то образом проявить признаки любопытства, повернуть голову влево вправо. На - ключами по загривку. Ты стоишь лицом к стене и в это время тот конвоир, кто стучал в двери чужой камеры, выводит из нее зека и слышишь лишь шаги за спиной да изредка покашливание. Кашляют почти все от карцерных чахотки, бронхита, легких простуд.

И твой конвоир, когда вы следуете дальше, постукивает в двери камер на тот случай, если там кого-то готовят к выводу "на коридор".

Эти стуки-перестуки беспрерывны по всей тюрьме. Стучат сутками. Ты и без того не можешь глаз сомкнуть оттого, что в камере постоянно горит зарешеченная лампочка. Она над входной дверью, под потолком. И хорошо, если она "свечей" на сорок, а не "сотка". А если ты сидишь не два-три месяца под следствием, а три-четыре года? А если через три-четыре года выясняется, что человек этот не виновен? Никто ни за что не отвечает. Как говорил Чехов: или ты украл, или у тебя украли. А пройди-ка эту пытку! А удали-ка попробуй эту пиявку из своего серого вещества!

4

Стучат и в прямом и в переносном смыслах постоянно. Может быть, принесли кому-то какую-то официальную бумагу или ответ на жалобы о неправомерных действиях следственных органов, которые заключенные неустанно пишут "наверх" Если камера на двоих или четверых - еще куда ни шло. А в "большегрузных" общих камерах, где мне, конечно, приходилось бывать, примерно, в одиннадцать утра буднего дня раздается стук, и все знают: "Левитан" пришел.

"Левитаном" в тюремном обиходе называется человек, который делает всякие сообщения и объявления. И в камере веселое оживление. Их, эти известия, потом обсуждают все, как в каком-нибудь современном пресс-клубе. Но на тюрьме вместо "пресс-клубов" - "пресс-хаты". И подъем в шесть утра, так по крайней мере было в 1965 году, когда "попкарь" молотит ключами в металлическую дверь, а сам смотрит в "волчок": на кого бы отвязаться. На каждого из вас у него есть карточка, как у футбольного судьи. В эту карточку он заносит нарекания. Вот он стучит, и ты должен быстро вскочить с нар, заправить постель. Потом тебе находят работу.

Мне, например, в ту камеру, где я обитал, бросали кусок какой-то мастики или воска, щетку для натирания полов. "Может быть, - подумает читатель, - в камерах следственных тюрем паркетные полы?" Разумеется, нет. Я так и не понял: что это за стройматериал, но по виду - нечто напоминающее пробковое дерево. Но каждый день я был должен натирать эти полы до блеска. Подчеркиваю - до блеска. Иначе попадешь на карандаш "попкаря". И для начала лишишься права на получение передач или на "отоварку" в тюремном ларьке, где за два захода в месяц ты можешь потратить десять рублей. На маргарин, на печенье. Скудно. Но в то время и в магазинах страны ничего не было.

5

За неповиновение, за протест, за отказ от работы - загремишь в карцер, потом ШИЗО на пятнадцать суток. Можно дважды и даже трижды по пятнадцать суток подряд окунуть тебя в ШИЗО. А далее - иди, мил-человек, в ПКТ. Это помещение камерного типа. Раньше, до шестьдесят первого года, это называлось БУРом - бараком усиленного режима. БУР - звучит звер-р-рски. ПКТ - не-е-ежно. А суть изменилась? Ни-ни. Фонетической нежностью хрущевская демократия и кончилась. ПКТ - та же крытая тюрьма, где камеры по типу камер смертников.

Я бывал в них. И расскажу о том, что это за флагманы исправительной системы, подробней.

Бросают в ПКТ человека. Так решила лагерная администрация, а санкцию подписывает вызванный прокурор. Мне кажется, что такие постановления у них заранее заготовлены, только проставляй число и фамилию заключенного. Вдумайтесь: какой может быть прокурор? Ты уже осужден. И никакой прокурор не вправе без суда избирать тебе новые меру пресечения и меру наказания. Тебя ведут в какие-то бетонные клетки. Но извините! Я сижу за мелкую бытовую взятку! И если я бунтую, то значит это вы, господа, меня довели до состояния бунта! Однако все эти мои здравые рассуждения хороши для мира, где правит не дышло квазизакона, а впитанная каждым человеком с молоком матери общественная мораль. Это потом уже ты понимаешь иезуитский смысл их афоризма: чем хуже, тем лучше. Потом, когда посидишь или почитаешь Макиавелли.

Итак, ПКТ - это могила три на три метра. Бетонные полы, бетонные "шубированные" стены. Посреди камеры - монолитом вбетонированный в пол столик. Рядом - металлическая скамейка, укрепленная таким же макаром. Металлические же нары, которые в шесть часов утра убираются, как в купе поезда, к стенке. Ты не можешь ни лечь, ни сесть. Но есть радио. Тебе, с присущим господам начальникам цинизмом, дают читать газеты, приносят маленькие шахматы, домино - наслаждайся игрой мысли. А чтоб совсем не скучал - поимей работу.

Подыскивают работу, а потом или приносят ее в камеру, если ты отказываешься выходить, или ведут тебя в рабочую комнату, если ты не противишься. В моем первом лагере в рабочей комнате стояли тиски. В тисках - стальные оправки. Я вот хорошо помню стальную гайку типа М-20, где метчиком первый-второй номер ты вручную нарезаешь резьбу. Тебе и вороток дается - на. А то, что такие гайки нарезаются на специальных станках забудь. Норму выработаешь - покормят тебя. Нет - уж не обессудь. А там несчетное количество этих гаек.