Александр Тюрин - Западный (польский) вопрос

Уже первый «раздел» Речи Посполитой показал, что аппетиты у немцев хорошие… Пруссия, согласно мыслям екатеринских дипломатов, являлась лучшим другом России и даже входила, вместе с ней и Англией в гипотетический Северный союз. Поэтому было решено ни в чем ей не отказывать. (Видимо, сыграли роль крупные субсидии, которую получала Екатерина от прусской союзницы, Англии, еще будучи принцессой.) Пруссии досталось всё, что она хотела — балтийское побережье Речи Посполитой. Восточно-прусские и германские владения Гогенцоллернов были соединены воедино. Пруссаки забрала под свой контроль 80 % польского внешнеторгового оборота и немедленно ввели высокие таможенные сборы. Это сделало неизбежным хозяйственный крах польского государства.

Возвращение западнорусских земель для Екатерины II и екатеринской аристократии не имело тех четких национальных оснований, какие были у московских правителей 16–17 вв. Ее не особо интересовало восстановление единства русского народа, титул «государыня всея Руси» мало что ей говорил, в отличие от Рюриковичей. Империя для Екатерины являлась властью мультиэтнической дворянской корпорации, куда польские аристократы включалась также легко, как и остзейские бароны. Однако императрица обладала геополитическим чутьем и понимала, что клинья балтийских и черноморских владений, если их не подкрепить западно-русской арматурой, могут быть легко потеряны под ударом любой сильной западной державы.

Вынужденным образом петербургской монархине все же пришлось встать на путь «собирания русских земель» и вернуть России земли, оторгнутые у нее веками польско-литовской экспансии.

Последующие два «раздела Польши» были опять спровоцированы Пруссией и Австрией, в то время как Россия оказалась вовлечена в новую тяжелую войну против Турецкой империи. Австрия даже угрожала, в случае неполучения территориальных «подарков», перейти в лагерь врагов России. Сыграло свою роль и усиление польских репрессий против православных.

В 1788 г. в Польше начались повсеместные расправы над православными и даже униатами, а также мелкими торговцами из России (коробейниками-офенями), которых выдавали за царских агентов, подстрекавших православное простонародье к бунту. На Подолии, в Волыни, Белоруссии шли казни и бессудные убийства православных жителей. Сейм снова узаконил неравноправие православных с католиками и начал набирать войско, которое должно было участвовать в войне против России. Против антироссийского сейма поднялась прорусская тарговицкая конфедерация.

«Третий раздел» последовал за восстанием очередной шляхетской конфедерации в начале 1794. Русские части, находившиееся по соглашению с польским королем в Варшаве и в Вильно, были вырезаны повстанцами, находящимися под командование генерала Т. Костюшко. По его приказу беспощадно истреблялись и «изменники» — поляки, настроенные дружественно к России. [26] Батюшков , с. 309, 312. (Император Александр простит вождя головорезов, а в послереволюционное время его имя начнут у нас давать улицам и дивизиям.)

Русские войска под командованием Кнорринга взяли Вильну, а Суворов, наголову разгромив повстанцев, вступил в Варшаву. Черноморский атаман Чепега, находившийся в суворовских войсках отписал в письме к одному из своих знакомых: «Поход в Польшу был — слава Вседержителю нашему Богу — благополучный. Корпус наш, под начальством генерала Дерфельдена, шел до Слонима, и мы, бывши с польскими мятежниками на восьми сражениях, гнали их, як зайцев, аж до самой Праги, что насупротив столичного города Варшавы; и тут уже, по соединении с батьком, графом Александром Васильевичем, доклали их воза и всех неприятелей, в Праге бывших, выкосили, а решту вытопили в Висле. Тут их наклали так, як мосту; на Варшаву ж як взяли с гармат стрелять, то вона зараз и сдалася.»

При всех трех «разделах Польши» 1772–1795 гг. Россия не взяла ни одной области с существенным польским населением, ни одной области, где оно было коренным. Императрица отказалась от предложенной ей польской короны со словами: «Я не взяла ни одной пяди польской земли, а только свое исконно русское». [27] Ковалевский П.Е. Исторический путь России. — В кн.: История и историография России. Из научного наследия русского зарубежья. М.: Русский мир, 2006, с.503. Этническая польская территория была разделена пруссаками и австрийцами. Самые богатые польские земли оказались у Габсбургов, самые населенные у Гогенцоллернов. Австрия прихватила и земли Речи Посполитой, населенные русскими — большую часть Галицкой Руси. В руках у пруссаков оказался варшавский регион, «подпиравший» с юга Восточную Пруссию, также часть белорусского Полесья, Белостокский уезд.

Наиболее рьяные польские националисты ушли на запад, во Францию. Сформированные из них легионы погибнут от тропических болезней и пуль чернокожих повстанцев во французской заморской колонии, Санто-Доминго. Лучшей роли, чем роли пушечного мяса, поляки от боготворимого ими Запада так и не добились. Не добьются и впоследствии.

На польских землях, доставшихся Пруссии и Австрии, будут введены законы метрополии, немецкие школы, обязательный немецкий язык в официальной и образовательной сфере; значительное часть имений польской знати будет отобрано в пользу новых господ.

На территории Речи Посполитой, присоединенной к России, продолжали действовать прежние законы, в том числе Литовский статут в версии 1588 года. Екатерина объявила через губернаторов, что для новых подданных подтверждается право на владение всем их имуществом. Польская аристократия сохранила все свои обширные земельные владения.

Экономическое могущество польской знати на возвращенных землях по-прежнему дополнялось польским культурным и языковым гнетом, засильем чиновников-поляков.

Получалось, что российское правительство, приняв западно-русский край, легализовало результаты того насилия, которое вершилось здесь польскими властями на протяжении нескольких веков. Русская реконкиста фактически завершилась фарсом.

Вдохновленные терпимостью российской власти польская шляхта и католический клир продолжили свою прежнюю колонизационную деятельность. Несколько поумерив свой напор на православных, они вплотную занялись окатоличиванием униатов.

В Петербурге греко-католический департамент был подчинен римско-католической коллегии, возглавляемой польским иезуитом. В Западном крае учреждалось шесть новых католических епархий. Униатские священники переходили в католичество, боясь потерять место, того же требовали и от прихожан. Только в одной Полоцкой униатской епархии перешло в католики в 1803 г. до 100 тыс. чел. [28] Батюшков , с. 328–330.