Елена Сенявская - Противники России в войнах ХХ века (Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества)

Таким образом, «образ врага» в войнах России XX века представляет сегодня далеко не только академический интерес. Попытки менять местами агрессора и жертву агрессии, преступника и карающего за преступление должны пресекаться. Объективная историческая память требует активной защиты еще и потому, что за попытками ее искажения стоят вполне прагматические интересы — геополитические, экономические и др. То, что при существовании СССР в международных отношениях невозможно было и помыслить, превращается в реальность. Например, в странах Запада, которые сами были партнерами в строительстве Ялтинско-Потсдамской системы, открыто подвергаются сомнению те аспекты в изменении миропорядка, которые были зафиксированы в международных правовых документах в интересах СССР, при этом ни в коей мере не затрагиваются изменения, в которых до сих пор заинтересованы страны Запада и их нынешние союзники. [746]Включение в орбиту НАТО стран Восточной Европы, в том числе ряда бывших союзных республик СССР, позволяет им не только ставить вопрос о ревизии некоторых итогов Второй мировой войны, предъявлять обвинения и претензии к России, но и лоббировать свои интересы в ведущих странах Запада, использовать их государственные институты для давления на Россию с целью переоценки истории и получения от этого реальных политических и иных дивидендов. Так, современные прибалтийские режимы, покровительствующие своим эсэсовцам, служившим гитлеровской Германии, притесняющие «русскоязычное» население, не только обвиняют СССР в оккупации, но и требуют от современной России материальную компенсацию. Территориальные претензии к ней предъявляют и бывшие страны-агрессоры, потерпевшие поражение во Второй мировой войне, прежде всего, Япония. Влиятельные политические силы, претендующие на часть российских земель, существуют также в Финляндии и в Германии.

Обращение к историческим событиям приобретает характер откровенного давления на современную Россию. И сегодня ей для того, чтобы отстоять свои законные права, ранее обеспеченные нормами международного права и общепризнанными договорами с другими государствами, заключенными в результате исторических, в том числе военных событий, приходится часто напоминать об исторической правде и отстаивать ее от многочисленных посягательств, диктуемых не только абстрактными «общечеловеческими ценностями», но и вполне корыстными целями.

Почти всю историю России характеризует одна, весьма неблагоприятная для нее тенденция — геополитические притязания соседей, попытки расчленить, отнять у нее те или иные территории, реализовывавшиеся в многочисленных войнах, особенно в XX веке. Никто в мире не заинтересован в усилении нашей страны, и периоды ее ослабления сопровождаются активизацией этих попыток. Поэтому в международной практике используются разнообразные, в том числе и «мирные» средства давления на Россию, среди которых методы психологической войны, манипуляция массовым сознанием — в ряду основных. «Образ врага» в исторической памяти — одна из областей подобного противостояния не только в сознании населения других стран, но и в собственно российском национальном сознании. На Россию пытаются переложить всю ответственность за войны XX века, приписать ей «природную агрессивность», сформировать тот самый «образ врага», который будет всплывать в массовом сознании разных стран при ее упоминании. Из нашей страны многие влиятельные силы пытаются сделать жупел, пугающий обывателя, а самим россиянам внушить чувства неполноценности, вины за свое историческое прошлое, неуверенность в отношениях с соседями.

Российская власть не должна оставаться безучастными к этим нарастающим тенденциям. Российская историческая наука также должна защищать истину, адекватно освещая события прошлого и формируя объективные «образы», влияющие на отечественную и мировую историческую память.

Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА)

Фонд 2019. Штаб Главокомандующего армиями Северо-Западного фронта, 1914–1915.

Российский государственный военный архив (РГВА).

Фонд 104. Управление армиями Западного фронта. Штаб фронта. Разведотдел. 1920–1923.

Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ)

Фонд 372. Политический отдел 19-й армии Карельского и 2-го Белорусского фронтов, 1942–1945.

Фонд 387. Политический отдел 32-й армии Карельского фронта, 1942–1944.

Фонд 90 олтп. 90-й отдельный линейный танковый полк.

Российский государственный архив социально-политической истории(РГАСПИ)

Фонд 17. Центральный комитет КПСС.

Центр документации «Народный архив» при Московском государственном историко-архивном институте (ЦДНА при МГИАИ)

Фонд 118. Сынгаевские-Жиглинские. Семейная переписка, 1896–1918.

Фонд 196. Письма, адресованные Е.И.Огневой, 1914–1918.

Музей Боевой Славы Исторического факультета МГУ (МБС ИФ МГУ)

Личный фонд М.Т.Белявского. Дневники. Письма с фронта. 1941–1945.

Личный фонд Ю.И.Каминского. Письма с фронта, 1942.

Личные архивы ветеранов Великой Отечественной войны

Личный архив С.Л.Сенявского. Письма с фронта. Дневники. Воспоминания. 1941–1945.

Личный архив Ю.П.Шарапова. Переписка с Н.Н.Решетниковой. 1942–1945.

Личный архив автора

Записи воспоминаний, материалы «глубокого интервью» с ветеранами Великой Отечественной и Афганской войн.

Введение Иногда в литературе встречается английский аналог французского термина «имагология» — «имажинология».

См.: Зак Л.А. Западная дипломатия и внешнеполитические стереотипы. М., 1976.

См.: Одиссей. Человек в истории. Образ «другого» в культуре. 1993. М., 1994.

См.: Россия и Европа в XIX–XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. Сб. научн. трудов. М., 1996; Россия и внешний мир. Диалог культур. Сб. ст. М., 1997; Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1. М., 2000; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 2. М., 2002; и др.

См.: «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании. Матер. междунар. науч. конф. / Под ред. С.Н.Полторака. СПб., 2001.

См.: Оболенская С.В. Образ немца в русской народной культуре XVIII–XIX вв. // Одиссей. Человек в истории. Культурно— антропологическая история сегодня. 1991. М., 1991; Копелев Л.З. Чужие // Одиссей. Человек в истории. Образ «другого» в культуре. 1993. М., 1994; Шепетов К.П. Немцы глазами русских. М., 1995; Немцы о русских. М., 1995; Медведев Р.А. Русские и немцы через 50 лет после мировой войны // Кентавр. 1995. № 1; Зубкова Е.Ю. Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году // Отечественная история. 1995. № 3; Куприянов А.И. Поляки в представлении русских (1760–1860-е) // Россия и внешний мир. Диалог культур. Сб. ст. М., 1997; Образ России: Росиия и Русские в восприятии Запада и Востока. СПб., 1998; Штейнгауз А.И. Представления о Японии в русском обществе в конце XIX в. // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. М., 1999. Кн. 1; Поляки и русские в глазах друг друга. М., 2000; Славяне и их соседи. Сб. ст. М., 1999; Русские и немцы в XVIII веке: Встреча культур. М., 2000; Дынгес А.А. Эволюция образа немца в российском массовом сознании // Межэтнические культурные связи в Донбасе: история, этнография, культура. Доклады и сообщения круглых столов. Донецк, 2000; Сындзи У. Представления японцев о России в начале периода Севе (середина 1920-х — середина 1930-х годов) // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. М., 2001; Немцы в России: Российско-немецкий диалог. Сб. стат. СПб., 2001; Многоликая Финляндия. Образ Финляндии и финнов в России. Великий Новгород, 2004; и др.