Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Напомню, было еще и право «личного вето»: любой шляхтич — член парламента Польши мог «заветировать» любой закон, любой указ короля, просто заявив на заседании, что он лично — против. Как понимаете, об эффективности государства в такой ситуации говорить не приходится.

Тарле Е. Н. Наполеон. М., 1956. С. 243.

Отметим, что «стандартный» военный переход для армий того времени не более 25 км в день. И это немало, т. к. в среднем составляет 6–7 ч самым быстрым солдатским шагом по бездорожью с полной выкладкой (в русской армии, повторяю, это обычно 1–1,5 пуда на человека), плюс 1–2 ч на «перекур», 2–3 ч на обустройство (снять- развернуть) походный лагерь, а еще подтянуть артиллерию, помочь обозу, — вот и закончен световой день. 30 км в день проходила только хорошо организованная и подготовленная пехота. Поэтому стремительные «рывки» суворовских чудо-богатырей, без обоза, напрямую, минуя окружные мощеные дороги, и повергали в шок всю Европу.

С этим эполетом связана история, очень в духе Суворова: увидел генералиссимус солдата, который смотрит на этот эполет и чуть не плачет… Суворов его обнял и тут же произвел солдата за подвиг в офицеры. И сразу к Суворову явилась целая делегация офицеров: мол, им же обидно! Вонючий мужик, а в офицеры… Непорядок! И вообще, что же тут за подвиг? Солдат ведь Массену не поймал, он только эполет его принес…

Суворов слушал, не перебивал, а потом тихо спросил:

— А если бы солдат привел в плен Массену, надо было бы его произвести в офицеры?

— Тогда надо было бы! А тут — всего только эполет…

— Хочешь быть генералом? — так же тихо спросил Суворов у полковника.

Полковник щелкнул каблуками.

— А ты хочешь быть полковником? — повернулся Суворов к штабс- капитану.

То рявкнул нечто бравое, патриотичное.

— Тогда идите, — так же, не повышая голоса сказал Суворов, — идите и принесите мне второй эполет Массены. Принесете — твердо мое слово, быть вам всем с повышением.

Где они сейчас, эти заменитые исторические имена: Тильзит, Прёйсиш-Эйлау? Ладно еще Багратионовск (хоть признаемся, звучит косноязычно), но… Советск?! Это уже за гранью языка Пушкина и Толстого.

Тут вообще нельзя не упомянуть о странном подходе наших властей к именованию российских городов, улиц, площадей и даже станций метрополитена. Не хочется сильно углубляться в эту печальную тему, ибо это поистине разговор особый, достойный отдельного большого исторического и публицистического труда, но пару слов скажу.

Мы (т. е. не мы с вами, дорогие читатели, а исполнительная власть в российских губерниях) склонны с удивительной стойкостью цепляться за старые советские названия городов и весей. Если бы они еще были созданы, построены в годы советской власти, как, например, Комсо- мольск-на Амуре или Новокузнецк, так это еще имело бы некое логическое обоснование. В конце концов, созидатель, основатель города имеет полное моральное право назвать его, как считает нужным. Но ведь на 90 % просто переименовывались старые улицы и города, вычеркивались из исторической памяти древние, исконно русские названия, либо названия, осознанно данные строителями при основании населенных пунктов. Так почему-то Екатеринодар стал Краснодаром, Вятка — Кировом, а Большая Алексеевская улица в Москве (названная так в память стоящего на улице Храма) — Большой Коммунистической. Московская улица Новоиерусалимская, ведущая (!) к Новоиерусалимскому монастырю, одной из величайших святынь Руси, превратилась в улицу 1905 года, улицу булыжников и пролетариев. Кто не знает дословного перевода с латыни понятия «пролетарий», поясню: так римляне называли бомжей и забулдыг, не имеющих НИКАКОЙ собственности, и, СООТВЕТСТВЕННО, НИКАКИХ гражданских прав и обязанностей. В том числе лишенных главной СВЯЩЕННОЙ обязанности гражданина Рима с мечом в руках защищать СВОЮ РОДИНУ. Какой, рассуждали мудрые древние, защитник из «пролетария»? У него ни дома, ни земли, ни семьи толком. Что он будет защищать? Ему дай оружие, так не дай бог он к врагу перебежит. Такого воина еще охранять надо. За- гранотряд с пулеметами — позади строя!

Так вот, вернемся к именам наших городов и улиц. Этих безумных «советских» примеров — тысячи. В общем, тема настолько серьезна, что сноской по тексту здесь дело не обойдется. Придется писать отдельную главу. Думаю, вы найдете ее в этой серии.

«О, предатель Бернадот! Воистину ни одно доброе дело не остается безнаказанным», — мог по праву вздыхать Наполеон на острове Святой Елены. Шевелением мизинца мог воспрепятствовать Бонапарт восшествию на шведский престол своего генерала Бернадота (чьи прямые потомки, кстати, и по сей день на шведском троне). Этого ярого революционера-республиканца с замечательной татуировкой на груди: «Смерть королям!». (Вот ирония судьбы!) Но не помешал. Даже всячески помогал ему, надеясь без войны и крови заполучить Швецию в качестве будущего верного союзника Франции. Однако довольно быстро, как всегда бывает в таких ситуациях, генерал Бернадот уверовал, что это не Наполеону он обязан шведским троном и даже не удачному постреволюционному моменту в «европейской политике», а только самому себе. Это сам господь указал шведскому народу и парламенту на него — «лучшего» из французских генералов, «единственного», способного принести мир и покой трудолюбивым шведам. В общем, никакой он не «выдвиженец» Императора, а «помазанник божий», мессия местного, скандинавского масштаба. Что еще роилось в голове Его Королевского Величества Бернадота — понять сейчас трудно, но результат налицо. Швеция выступила ПРОТИВ Франции в войне 1812–1814 гг., на стороне России и Англии.

Мешкис Э. (Литва) Наполеон и Египет // VIII Международная конференция по проблемам цивилизации. Москва, 21–23 мая 2004 года. М., 2004.

Тарле Е. Н. Наполеон. М., 1956.

Памятники архитектуры в дореволюционной России: Очерки истории архитектурной реставрации. М., 2002.

Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году. М., 1862.

Пушкин А. С. Евгений Онегин // Пушкин А. С. Собр. соч. в 10 т. Т. VIII. М., 1949.

Толстой А. Н. Война и мир // Собр. соч. в 15 т. Т. 7. М., Худлит, 1950.

«Бонапартизм» величайших поэтов и писателей России по духу напоминает написанные гораздо позже стихи Константина Симонова, сказанные по поводу совсем другой войны — Великой Отечественной войны 1941–1945 годов:

Bachmann P., Zeisler К. Der deutsche Militarismus. Berlin, Deutscher Militarverlag, 1971.