Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Многие исследователи уверены: когда с отрядом из 500 казаков Ермак в 1582–1585 годах совершил поход против Кучума, операция эта была инициирована в самой Сибири сторонниками объединения с Московским царством. Вполне нормальное объяснение той взаимной приязни, которую испытывали друг к другу «завоеватели» и местные жители. Становятся понятны и те почести, с которыми коренные обитатели Сибири похоронили погибшего Ермака, и мифологизация его личности, сопоставимая с Ильей Муромцем.

И с завоеванием Астраханского ханства также все обстояло сложнее, чем изображают сторонники исконной «национальной независимости» Астраханского татарского государства.

В 1554 году астраханский царь Дервиш-Али подписал договор о мирном и добровольном вхождении Астрахани в состав русского государства. Астраханцы сохраняли свою автономию и были, по сути, вассалами Москвы. Типичная для Средневековья система власти.

Астраханцы обязывались выплачивать дань Москве, разрешили русским рыбную ловлю в устье Волги и соглашались на размещение в Астрахани «ограниченного контингента» московских стрельцов. Но вскоре хан Дервиш Али неожиданно перешел на сторону турок и призвал турецкие войска (ок. 1000 чел.). Только тогда, в 1556 году, Иван Грозный отправил на Астрахань русское войско, причем в этом войске опять же было немало «служилых татар». После победы московитов Астрахань в наказание за нарушение вассальной верности была присоединена к Московскому царству безо всякой автономии и мирного договора.

Самое любопытное заключается в том, что и у Казанского царства была реальная возможность добровольно войти в состав Московского царства, потому что среди казанских татар было немало сторонников Москвы. О наличии мощной прорусской партии в Казани не упоминают ни зарубежные историки, ни современные татарские шовинисты. Даже в России, похоже, далеко не все историки знают об этом.

А история любопытная. За несколько лет до завоевания Казани был разработан проект мирного присоединения Казани к Москве. По этому проекту сохранялась полная свобода вероисповедания, сохранение местной мусульманской администрации, приравнивание татарского дворянства к русскому с подтверждением всех прав его состояния. Этот проект был чрезвычайно близок к осуществлению.

Он даже формально осуществился: в 1551 году в Казани состоялся курултай, [117]где большинство во главе с Кул Шерифом и Худай Кулом высказалось за договор с Москвой. Казань обязалась освободить всех христиан, обращенных в рабство, было создано казанское правительство во главе с огланом Худай Кулом. Это правительство приняло присягу верности русскому наместнику Микулинскому и фактически объявило о мирном вхождении казанских татар в состав русского государства.

Однако в последний момент, когда Микулинский должен был торжественно въехать в Казань, там произошел новый переворот, на этот раз антирусский. Возглавлял его некий протурецки настроенный князь. Заговорщики обманом восстановили казанцев против русских, заявив, что стрельцы, войдя в город, собираются устроить резню. На самом деле к Казани двигалась мирная делегация, с участием московских «дипломатических представителей» непосредственно с главой правительства Худай Кулом.

В результате 180 русских стрельцов, которые уже находились в городе, были самым вероломным образом, в лучших традициях проходящей «параллельно в Европе» французской Варфоломеевской ночи, зверски убиты. Это и стало впоследствии причиной жестокостей московского стрелецкого войска при взятии Казани.

Такое предательство поставило крест на возможности мирного развития событий. Более того, это сослужило плохуюслужбу самим казанцам, поскольку заставило промосковски настроенных татарских аристократов открыто примкнуть к московскому войску, в котором и без того уже были и касимовские татары, и чуваши, и марийцы. Некоторые татары, хотя и не вступали в армию Грозного открыто, но проигнорировали призыв Казани к антирусской борьбе, поскольку считали занявшего казанский престол хана Ядигера не законным владыкой Казани, попросту — «турецким наймитом».

Все это говорит об одном: наивно и неисторично видеть во взятии Казани и завоевании Казанского ханства войну двух народов: татар и русских. Это глубоко неверный, более того — с учетом современных русско-татарских отношений и многовековых братских связей — глупый, вредительский [118]подход.

Кто же брал штурмом Казань в составе войска московского царя Ивана Грозного? Московиты? Казаки? Ничуть не бывало! Это было совершенно многонациональное войско, по составу — практически Красная Армия в 1941 году. Итак, сухая статистика.

В штурме Казани в 1552 году участвовали русские формирования (до 50 тыс.), касимовские татары (30 тыс.), астраханские татары (20 тыс.), московские, нижегородские и казанские татары (10 тыс.), 3 тысячи ногайцев, 5 тысяч мещеряков, 4 тысячи чувашей, от 7 до 10 тысяч мордвинов, 10 тысяч черкесов, 10 тысяч черемисов и вотяков.

Получается — нерусские формирования в войске Ивана Грозного составляли 60 % от общего числа. Кроме того, было немало и европейских офицеров и «воен-спецов», наемников-немцев, поляков, голландцев и англичан. Татар в войсках Ивана было вообще больше, чем собственно русских.

Со стороны казанцев же была следующая картина: от 30 до 35 тысяч казанских татар, около 3 тысяч ногайцев, 10 тысяч астраханцев, от 10 до 15 тысяч черемисов и вотяков, 1 тысяча турок, 1 тысяча русских. То есть против 40–45 тысяч татар из разных царств, оборонявших Казань, было более 50 тысяч татар на стороне московского войска.

Как пишет один из современных историков, «Казанское ханство в период 1467–1560 гг. переживало гражданскую войну, вызванную необходимостью переосмысления своего места в мире и выбора ориентации. Причем, большинство татар в итоге с оружием в руках встали на сторону Москвы. Про-турецкая позиция части элиты не встретила почти никакой поддержки у населения… и была обречена на провал…» [119]

И далее: «… вхождение татар в состав России было добровольным и осознанным выбором, путь к которому в силу тогдашних геополитических реалий и противоборств был труден и кровав. Уже одно то, что во время русской смуты татары поддержали Русское государство, а не ляхов, говорит об этом». [120]

Любимые рассказы западных «русоведов» и наших доморощенных врагов собственного государства и народа о «феноменальной жестокости» русских в ходе штурма также не выдерживают критики. Конечно, при взятии Казани имели место малоприятные инциденты.