Сергей Горлов - Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

Это в определенной степени проясняет Неудовлетворенность Москвы темпами и результатами военно-химических испытаний в «Томке».

Поэтому не случайно в ноябре 1931 г. в беседе с начальником генштаба райхсвера генералом Адамом Ворошилов неоднократно подчеркивал, что

«и здесь немецкая сторона могла бы шире поставить исследовательские работы, ввезти для испытания больше всяких средств и активных, и пассивных- <���…> В «Томке» есть возможность Вам заниматься опытной работой, как нигде в Европе. Давайте и Вы, и мы этим пользоваться. Мы даем Вам необходимые условия и просим взамен также конкретную материальную компенсацию» [326].

В связи с этим Фишман в беседе с Фишером в Москве в апреле 1932 г. даже запретил проведение опытов на местности, и они проходили в лаборатории. На переговорах в октябре он заявил, что весь 1932 г. прошел даром, поскольку немцы занимались в основном совершенствованием уже известных химических средств поражения.

Свое существование «Томка» прекратила летом 1933 г., тем самым завершив целую главу советско-германских «военно-технических контактов». Это сотрудничество в области военной химии следует оценить как последовательное, плодотворное и взаимовыгодное. Его основным итогом для СССР было то, что менее чем за 10 лет Красная Армия сумела создать собственные химвойска, организовать научные исследования и испытания, наладить производство средств химического нападения и защиты и, таким образом, встать в области военной химии вровень с армиями ведущих мировых держав. В СССР появилась целая плеяда талантливых военных химиков-специалистов по химзащите: В. Аборенков, Д. Балабанов, М. Дубинин, А. Королев, А. Мельников, В. Патрикеев, А. Прокофьев, П. Сергеев, П, Скворцов, В. Ткач, П. Шепелев [327].

После 1926 г., когда впервые на академических курсах райхсвера (фактически академия германского генштаба) обучались преподаватели академии им. Фрунзе Свечников и Красильников, командировки краскомов на учебу в Германию стали регулярными. В ноябре 1927 г. впервые на длительный срок в Германию для изучения современной постановки военного дела выехали командующий СКВО командарм 1 ранга И. П. Уборевич (на 13 месяцев), начальник Академии им. Фрунзе комкор Р. П. Эйдеман и начальник III управления Штаба РККА комкор Э. Ф. Аппога (оба на 3,5 месяца). Они регулярно посылали Ворошилову доклады о своей учебе в Германии.

Ворошилов в письме-инструкции Уборевичу в декабре 1927 г. напоминал о «линии поведения»: «добрососедские отношения надо поддерживать. Но ни в коем случае не следует ангажироваться перед офицерами Р. В.» Он напоминал, что вопрос о приезде представителей райхсвера в СССР, о чем, видимо, у Уборевича (немцы дали ему псевдоним Ульрих) были разговоры, «входит в компетенцию инстанции». Для ведения подобных переговоров в Берлине находился военный атташе Лунев, а основной задачей Уборевича была учеба. Дополнительно к инструкциям и заданиям Штаба РККА Ворошилов рекомендовал собрать материал относительно взаимодействия родов войск, а также сухопутной армии и флота («Немцы критиковали, и не без основания, наши одесские маневры, особенно совместные действия с флотом. Надо изучить постановку этого дела у немцев»); организации и применения кавалерии; организации тыла в мирное и военное время, укрепрайонов, быта немецкой армии, дисциплинарной практики, а также материал по вопросам политико-просветительной работы и ее методам.

Уборевич, Эйдеман и Аппога слушали лекции, решали вместе с немецкими слушателями военные задачи, посещали казармы, знакомились с зимним обучением во всех частях войск, видели и испытывали все технические достижения, применявшиеся в райхсвере, знакомились с организацией управления армией и ее снабжения. 17 декабря 1927 г. все трое нанесли визит вежливости Зекту в знак признания его роли в налаживании советско-германских, в том числе военных, отношений.

Результаты командировки Эйдемана и Аппога, вернувшихся из Германии в конце марта 1928 г., обсуждались на совещании РВС СССР под председательством С. С. Каменева в апреле 1928 г. Было решено использовать немецкий опыт в организации учебы комполитсостава РККА и штатно-организационной структуры частей и подразделений.

В апреле 1928 г. Уборевич участвовал в штабных учениях райхсвера под руководством Бломберга, в которых отрабатывались совместные действия райхсвера и РККА против польско-французского альянса(!). В итоговом докладе о своем 13-месячном пребывании в Германии Уборевич подробно описал учебу, маневры, полевые поездки, пребывание во всех родах войск. Ему удалось довольно близко познакомиться с оперативными, тактическими, организационными, техническими взглядами немцев на современную армию, методику подготовки войск, постановку образования и службу генштаба.

По сообщению Уборевича, общие установки военно-технического обеспечения райхсвера включали в себя:

а) разработку усовершенствованных образцов вооружений,

б) подготовку промышленности для их быстрого изготовления,

в) проведение испытаний этих образцов и обучение при этом части офицеров и личного состава,

г) широкое использование военного производства ряда зарубежных стран (Швеция, Голландия, Испания, США, Англия, Чехословакия).

Уборевич отметил, что офицеры райхсвера длительное время изучали в США химическое дело, знакомились там с последними моделями танков, а осенью 1927 г. в США выезжал генерал Хайе. Кроме того, немцы имели доступ к танковым и авиационным маневрам в Англии. Он указал также на ряд перспективных, прошедших испытания видов вооружений в авиации, (истребитель «хайнкель», бомбовозы «рорбах», самолеты «юнкерс»), зенитной и противотанковой артиллерии, химии, танковом деле (тяжелые и легкие танки), связи.

Уборевич писал, что

«немцы являются для нас единственной(выделено мною. — С. Г.) пока отдушиной, через которую мы можем изучить достижения в военном деле за границей»,

и что

«немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас». Уборевич заключал, что «центр тяжести нам необходимо перенести на использование технических достижений немцев, и, главным образом, в том смысле, чтобы у себя научиться строить и применять новейшие средства борьбы» [328].

Кроме того, отмечал Уборевич, генерал Людвиг и майор Бешнит, отвечавшие за вооружение райхсвера, касательно технической помощи Красной Армии предлагали «решать каждый отдельный вопрос» совместно.

По оценке Крестинского в письме Сталину 28 декабря 1928 г.:

«Уборевич и его товарищи пробили брешь».

Им в райхсвере

«<���…> были открыты почти все двери, за исключением лишь абсолютно секретных вещей».