Сергей Горлов - Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

В конце концов обе стороны прекрасно понимали силу и слабости своего квазисоюза, поскольку двигали ими совершенно разные мотивы: правительство Ленина сделало ставку на мировую революцию, а политическая элита Германии не желала ничего более страстно, чем возврата в клуб великих держав, отмены унизительных положений Версаля и ревизии границ. Идея реванша стала основной, а ее главным носителем — германский генералитет, состоявший в основном из потомственных аристократов, воспитанных в духе пангерманизма. Отрезвляющим душем для немцев стала и неудавшаяся попытка Коминтерна осуществить в Германии «октябрьский переворот» в октябре 1923 г. Таким образом, далеко не случайно, что, хотя Германия и оставалась безоружной в окружении враждебно настроенных Франции, Чехословакии и Польши, однако на союз с Москвой Берлин не пошел. Вместо этого и Берлин, и Москва, дойдя до естественных границ в своих отношениях, стали примерно со второй половины 20-х годов использовать фактор военных связей как средство политического давления в отношениях с державами Антанты, существенно ограничив при этом возможности своих военных кругов вмешиваться в политику. Умело блефуя и допуская некоторую утечку информации, они к концу 20-х — началу 30-х годов сумели включиться в мировую политику, по существу не отступив от своих стратегических задач.

Однако после прихода к власти в Германии Гитлера линия на продолжение рапалльской политики, как таковой, была подвергнута в Москве пересмотру. И хотя очередная смена власти в Германии сама по себе отнюдь не означала для Москвы автоматического отказа от приоритетных отношений с Берлином [492], в силу хотя бы того, что Франция просто не могла в течение короткого времени занять место Германии, тем не менее период Рапалло закончился. Началась новая глава советско-германских отношений, и наиболее ярко это иллюстрируют цифры двусторонней торговли (в млн. марок) [493]:

Годы / Товарооборот / Экспорт Германии в СССР

1931 1065,8 762,7

1932 896,7 625,8

1933 476,3 282,2

1934 286,3 63,3

1935 241,0 49,3

1936 219,3 126,1

1937 182,5 117,4

Вместе с тем отказаться от экономического, промышленного и иного сотрудничества с одной из самых развитых и динамичных стран мира Москва не могла. Да это и не входило в ее планы. Поэтому начался поиск новых форм взаимоотношений — более осторожных, более взвешенных. Особую роль в урегулировании двусторонних отношений в «пострапалльский» период призваны были сыграть «миссия Радека» в 1933–1934 гг., 1936 г. [494]и «миссия Канделаки», работавшего торгпредом СССР в Германии в 1934–1937 гг. [495]Они принесли определенные практические плоды, сделав возможными отдельные военно-политические контакты: в январе 1936 г. Тухачевский на пути в Лондон посетил Берлин [496], Уборевич встречался с заместителем германского военного атташе в Варшаве майором Э. Кинцелем [497]; в июне 1936 г. майор К. Шпальке по инициативе генералов В. фон Фрича, Л. Века и К.-Х. фон Штюльпнагеля зондировал в Москве в беседах с Урицким и Беловым возможность улучшения взаимоотношений по «особому», военному каналу [498]; осенью 1936 г. по приглашению главнокомандующего райхсвером генерала Фрича на маневрах рейхсвера побывал Уборевич [499]. Кроме того, продолжались военные поставки из Германии в СССР, причем в отдельные годы советский импорт из Германии почти полностью состоял из предметов вооружения. Практически не прекращались связи по линии военных атташе, а также по линии разведок с упором на «польский фактор». Наконец, многое еще не ясно относительно связей НКВД со своими «коллегами» из Германии.

Тем временем противоречия в советских правящих кругах достигли своего апогея, и после убийства Кирова в декабре 1934 г. Сталин в ходе «большой чистки» учинил кровавую расправу со всеми своими политическими оппонентами, предав ей и некоторый национальный, антисемитский оттенок. Здесь-то документы по военному сотрудничеству между СССР и Германией, у истоков которого в Москве стояли Ленин. Троцкий, Чичерин, Фрунзе, Склянский, Уншлихт, Розенгольц, Сталин, Ворошилов, Молотов «пригодились» еще раз — для проведения «судебных» политических процессов в 1937–1938 гг.

В январе 1937 г. на открытом судебном заседании по делу о «параллельном антисоветском троцкистском центре» Радек, обвиненный в шпионаже, вредительстве и подготовке заговора, назвал имя Тухачевского, который посылал Путну в Берлин для переговоров с троцкистами. С этого дня судьба «красного маршала» была предопределена. В мае 1937 г. по делу об «антисоветской троцкистской военной организации» Тухачевскому, Уборевичу, Якиру, Корку, Эйдеману, Фельдману, Примакову, Путне были предъявлены обвинения в государственных преступлениях: измена Родине, шпионаж, террор, создание контрреволюционной организации. К 31 мая 1937 г. все арестованные после применения к ним «физических мер воздействия» «признали» свое участие в «военном заговоре». Сталин в течение недели с 21 по 28 мая 1937 г. ежедневно принимал наркома внутренних дел Н. И. Ежова, получал протоколы допросов арестованных. За «тесную групповую связь» с Якиром 31 мая был уволен из РККА начальник ГПУ РККА, зам. наркома обороны Я. Б. Гамарник. Получив извещение о своем увольнении и понимая, что за этим последует, он в тот же день застрелился.

1 — 4 июня 1937 г. в Кремле на расширенном заседании Военного совета Ворошилов сделал доклад о раскрытом органами НКВД заговоре в РККА. 2 июня на Военном совете выступил Сталин. Сославшись на показания арестованных, он сделал вывод, что в стране был

«военно-политический заговор против Советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами».

Политическими руководителями заговора он назвал Троцкого, Бухарина, Рыкова, Рудзутака, Карахана, Енукидзе, Ягоду, военными руководителями — Тухачевского, Якира, Уборевича, Корка, Эйдемана, Гамарника. «Это — ядро военно-политического заговора, ядро, которое имело систематические сношения с германскими фашистами, особенно с германским рейхсвером». Всех, кроме Рыкова, Бухарина и Гамарника, он назвал шпионами немецкой разведки. О Тухачевском Сталин заявил:

«Он оперативный план наш, оперативный план — наше святое святых передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион… Якир — систематически информировал немецкий штаб… Уборевич — не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал, Карахан — немецкий шпион, Эйдеман — немецкий шпион, Корк информировал немецкий штаб, начиная с того времени, когда он был у них военным атташе в Германии».

Согласно протоколу заседания Военного совета от 2 июня Сталин заявил:

«Это военно-политический заговор. Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, что эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты. Рейхсвер хочет, чтобы существующее правительство было снято, перебито, и они взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили. Это агентура, руководящее ядро военно-политического, заговора в СССР, состоящее из 10 патентованных шпиков и 3 патентованных подстрекателей шпионов. Это агентура германского рейхсвера. Вот основное».