Отто Кифер - Сексуальная жизнь в Древнем Риме

На одиннадцатом году жизни, когда его усыновил император Клавдий, Нерон был отдан на воспитание философу Сенеке. Сенека видел свои обязанности в очень интересном свете: в следующую же ночь ему приснилось, будто в учениках у него оказался Калигула. Если бы Нерон был благонравным и смирным мальчиком, нам было бы непонятно, почему Сенека, великий знаток человеческой души, таким образом представлял себе свою задачу. «Скоро Нерон, – продолжает Светоний, – при первых же поступках обнаружив свой жестокий нрав, показал, что сон был вещим». Трудно представить, чтобы его воспитывали очень строго. Например, к наследнику императорского дома было строго запрещено (как мы знаем из других источников) применять телесные наказания, хотя они были обычным делом при воспитании других юных римлян. Мы мало что знаем о том, как прошли несколько лет его жизни до восхождения к высшей власти. Светоний рассказывает, что «вместе с другими науками изучал он и музыку», что (22) он испытывал безмерную страсть к скачкам и что «говорить о них он не уставал, хотя ему это и запрещали. Однажды, когда он с товарищами оплакивал смерть «зеленого» возницы, которого кони сбросили и проволокли по арене, учитель сделал ему замечание, но он притворился, что речь шла о Гекторе».

Больше о его детстве нам почти ничего не известно. У Светония мы находим важное, по нашему мнению, замечание (7) – биограф говорит, что Нерон пытался убедить Клавдия в незаконнорожденности Британика (Британик был сводным братом Нерона, младше его на три года). Вполне можно себе представить, что его мать Агриппина при любой возможности внушала ему, что однажды он станет повелителем мира. Что касается хорошего или дурного влияния Сенеки, мы можем сказать следующее: историки прошлых веков называли Сенеку чуть ли не святым. Да, он был утонченным и начитанным человеком, но одновременно безвольным гедонистом; его истинным девизом было «Живи и дай жить другим». Поэтому мы можем понять, как получилось, что, согласно Тациту, Сенека не только терпел любовные связи Нерона, но иногда и оказывал им содействие.

Что нам известно о сексуальной жизни Нерона в юности? Во-первых, следует заметить, что, едва достигнув шестнадцатилетнего возраста, он был обвенчан с антипатичной ему сводной сестрой Октавией, и этот брак с самого начала не мог не быть неудачным в самом важном отношении: в несоответствии сексуальных требований супругов. Легко понять, что Нерон со своей сильно развитой сексуальностью не мог получить удовлетворения в подобном браке. Возможно, к этому браку его вынудила амбициозная мать ради собственных целей, зная, что Октавия не сможет уменьшить ее влияние на сына. Возникает отчетливое впечатление, что Нерон и его мать, возможно бессознательно, находились в эротических взаимоотношениях. Между ними не стояло мужчины, который мог бы называться истинным отцом Нерона, а беспринципная Агриппина, может быть, надеялась раз и навсегда утолить свои ненасытные амбиции, получив подобную власть над сыном. Это может объяснить постоянно возникавшие слухи о кровосмесительной связи Агриппины и Нерона. И, приняв эту гипотезу, мы поймем, почему первая связь, действительно принесшая Нерону удовлетворение после его тягостного брака, пробудила в сердце его матери самую дикую ярость. Она инстинктивно чувствовала, что лишается власти над сыном. Тацит говорит с проницательностью великого психолога («Анналы», xiii, 13): «Но Агриппина с женским неистовством накидывается на сына, говоря, что его оспаривает у нее какая-то вольноотпущенница, что вчерашняя рабыня – ее невестка и много другого в том же роде; и, чем яростнее она осыпала его упреками, не желая выждать, когда он одумается или пресытится, тем сильнее распаляла в нем страсть, пока он не вышел из повиновения матери и не доверился руководству Сенеки».

Но уже в юности Нерон, должно быть, познакомился с другим видом любви – гомосексуальной. В те дни в этом не было ничего особо шокирующего. От Катулла мы знаем, что среди юных римлян был широко распространен обычай до женитьбы вступать в сексуальные отношения с красивым молодым рабом (его называли concubinus). Почему такой чувственный человек, как Нерон, должен был быть исключением? Поражает лишь сообщение Кассия Диона (61, 10) о том, что вкус к мальчикам-фаворитам привил Нерону его наставник Сенека, сам обладавший аналогичными склонностями. Можно посчитать эти слова одним из недоброжелательных измышлений более поздних авторов, клеветавших на несимпатичных им императоров. Но с другой стороны, вполне вероятно, что Кассий Дион говорит правду. Как нам известно, вскоре после прихода к власти Нерон отравил своего сводного брата Британика. Этому несчастному мальчику, едва достигшему четырнадцатилетнего возраста, Нерон, естественно, не доверял как возможному претенденту на императорскую власть. Но другие источники говорят, что он был красивым и воспитанным мальчиком, а Тацит («Анналы», xiii, 17) пересказывает слух, что Нерон, до того как отравить его, вступил с ним в сексуальную связь, которая порочила свободного человека, но была вполне допустима в отношении рабов и при этом не нарушала тогдашних моральных норм. Более того, все источники единодушны в том, что Нерон вступал в аморальную связь со свободнорожденными мальчиками, причем ударение ставится на слово «свободный». Тацит также упоминает, что Нерон испытывал гомосексуальные чувства к актеру Парису. Наконец, все авторы приводят рассказ – столь абсурдный с современной точки зрения – о «замужестве» Нерона со своим фаворитом (разные источники называют его либо Пифагором, либо Спором). Неизвестно, насколько правдивы эти утверждения, но ясно одно: Нерон был от природы бисексуален, подобно Горацию, Катуллу и многим другим знаменитым римлянам.

Здесь уместно привести цитату из Светония (29): «От некоторых я слышал, будто он твердо был убежден, что нет на свете человека целомудренного и хоть в чем-нибудь чистого и что люди лишь таят и ловко скрывают свои пороки». В этом заявлении видно столь глубокое знание человеческого сердца, что возникает большое искушение приписать его авторство самому Светонию, чем Нерону, умершему в 31 год. Не напоминает ли оно нам изречения Шопенгауэра?

Относительно гомосексуальных склонностей Нерона можно напомнить читателям предположение Фрейда о том, что гомосексуальный элемент в личности ребенка усиливается, если его мать обнаруживает в себе мужские черты. (Так Фрейд утверждает в эссе «Из детства Леонардо да Винчи».)

Мы полагаем, что с этой стороной характера Нерона связана и другая, чрезвычайно странная его склонность, которую отмечают все источники. Тацит говорит («Анналы», xiii, 25): «В консульство Квинта Волузия и Публия Сципиона [то есть в 56 году] на границах Римского государства царили мир и покой, а в самом Риме – отвратительная разнузданность, ибо одетый, чтобы не быть узнанным, в рабское рубище, Нерон слонялся по улицам города, лупанарам и всевозможным притонам, и его спутники расхищали выставленные на продажу товары и наносили раны случайным прохожим, до того неосведомленным, кто перед ними, что и самому Нерону порою перепадали в потасовках удары и на его лице виднелись оставленные ими следы». Такая курьезная разновидность двойной жизни характерна для многих современных гомосексуалистов. Не вполне ясно, можем ли мы удовлетвориться вынесенным Нерону диагнозом «шизофрения», но очевидно, что что-то подобное коренилось в глубинах его личности.