Эдвард Янг - Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

На «Сарацине» было много дополнительного груза, и я беспокоился о дифференте. Моя верная линейка уже не могла справиться с этой проблемой, а все мои попытки произвести более сложные расчеты успехом не увенчались. Поэтому я решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Когда лодка была полностью загружена, я посмотрел с причала, как она сидит в воде, после чего приказал выкачивать воду до тех пор, пока не решил, что она сидит ровно по ватерлинии: на всякий случай я выкачал еще немного воды и договорился с капитаном, что после выхода из гавани мы произведем погружение для дифферентовки.

К Мальте мы подходили в темноте, издали наблюдая за бомбежкой острова. Перечеркивающие ночное небо линии трассирующих очередей, осветительные ракеты и вспышки, сопровождающие взрывы бомб, привели нас к острову быстрее, чем все знаки навигационной обстановки. Мы знали, что здесь много минных полей, поэтому не стали рисковать и спокойно дождались рассвета, когда подошли два минных тральщика и провели нас по очищенному для судоходства каналу к восточному побережью. Мы даже не успели войти в гавань, когда по радио поступило предупреждение о воздушном налете. В соответствии с инструкциями мы погрузились на перископную глубину и дождались отбоя. Войдя в главную гавань, мы сразу получили возможность убедиться, каким серьезным разрушениям подверглась Ла-Валетта за два года постоянных воздушных налетов. Но несмотря на то, что половина городских построек превратилась в руины, осажденный остров сохранил свое древнее величие: массивные стены средневековых крепостей, плоские крыши, среди которых виднеются купола и башенки: белые, розовые или желтые на фоне ярко-голубого неба.

База подводного флота располагалась не в главной гавани, а немного к востоку от нее – в Марсумаскетто-Крик. Слева от нас располагался форт Сен-Эльмо, а справа – городок Слима. Мы шли по реке, подняв флаг, который гордо реял на ветру, явно привлекая внимание местных жителей. Нас восторженно приветствовала группа мальтийских детей, стоявших у подножия стены какой-то древней крепости. Не могу не признать, что такой прием был нам очень приятен. Через несколько минут мы повернули направо и вошли в рукав, где располагались субмарины. Каждая была пришвартована у плавучего причала. Здесь не было плавбазы, поэтому все мастерские, склады и жилые помещения располагались в береговых постройках. Нас встречали старые товарищи и незнакомые люди. Мы заняли указанное нам место, затем сошли на берег и отправились в «кают-компанию» – внушительных размеров помещение, расположенное на первом этаже величественного здания, стоявшего неподалеку.

Мальтийская база подводного флота в те дни была местом очень своеобразным. Недостаток продовольствия не давал нам забыть о том, что мы находимся на осадном положении. Но по сравнению с гражданским населением острова нас кормили очень прилично. Вражеские военно-воздушные базы на Сицилии находились всего лишь в шестидесяти милях от нас. Постоянные бомбежки уже причинили ощутимый ущерб, и наши ремонтные мастерские продолжали работать только благодаря чудесам изобретательности, проявленной их руководителем – инженером Сэмом Макгрегором.

К моменту нашего прибытия на остров противовоздушная оборона была значительно усовершенствована, но тем не менее сигналы воздушной тревоги можно было слышать по несколько раз в день. В качестве предварительного уведомления обычно звучал обычный монастырский колокол, что означало необходимость привести в действие дымовую завесу. Кроме дымовых шашек, размещенных вдоль берега, соответствующие приспособления имелись на палубе каждой субмарины. За несколько минут речной рукав, где стояли субмарины, и береговые сооружения закрывал густой белый туман, а у всех обитателей потом долго слезились глаза и щипало в носу. Иногда ветер вырывал клочья тумана и сквозь образовавшийся разрыв мы могли видеть у себя над головами воздушный бой.

Но в том, что враг находился так близко, были и положительные моменты. Нам тоже не нужно было далеко ходить, чтобы найти для себя подходящую мишень. В те дни ни одна из субмарин не возвращалась на базу, не нанеся удар по врагу. За первые шесть месяцев этого года мальтийская флотилия под руководством «Креветки» Симпсона потопила пятьдесят четыре торговых судна и тринадцать военных кораблей. (Симпсон всегда обладал такими точными разведывательными данными, что поневоле возникло подозрение о наличии у него прямой телефонной связи с Римом.) К несчастью, примерно за месяц до нашего прибытия мальтийская флотилия понесла тяжелую утрату. Из последнего похода, после которого он должен был отправиться домой, не вернулся лейтенант-коммандер М. Уонклин. Командуя лодкой «Защитник», он отправил на дно около 100 тысяч тонн вражеского торгового тоннажа, три немецкие подводные лодки и эсминец. Он имел орден «За боевые заслуги», а за действия на Мальте был удостоен высшей награды Великобритании – ордена «Крест Виктории», который получил первым из подводников во Второй мировой войне. Мне не довелось встретиться с Уонклином, однако многие мои новые знакомые были людьми достаточно известными. Достаточно упомянуть толстяка Линтона с «Турбулентной», Дика Кейли с «Предельной», да и остальные командиры имели много заслуг. Мир подводников тесен. Здесь был и Бен Бриан на «Сафари», его старшим помощником теперь стал канадец Фредди Шервуд, которого я сменил на «Морском льве». В мальтийской флотилии Ламби встретил офицеров, с которыми учился на командирских курсах: Макджоха, Стивенса, Кроуфорда, Бромейджа. Очень скоро к нам присоединился и Спрайс на «Р-45».

Целей здесь было много, торпеды расходовались быстро, и походы оказывались непродолжительными. Субмарина могла вернуться в гавань с пустыми трубами через неделю после выхода. В первое время нам не везло. Помню, как мы патрулировали на мелководье залива Габес, где африканский берег круто поворачивает на север от ливийских пустынь к Тунису. Здесь мы вроде бы потопили маленькое коммерческое судно, но не имели возможности в этом убедиться. В другой раз мы проторчали целую неделю в районе Неаполя, имея возможность целыми днями любоваться в перископ Везувием и островом Капри, но не встретили ни одного вражеского судна. В середине октября мы вернулись на Мальту, чтобы подготовиться и через четыре-пять дней снова выйти в море.

Но происходило что-то необычное. Возвращавшиеся с моря лодки выполняли все обычные операции на базе: принимали торпеды, боеприпасы, продовольствие и… не получали приказ выходить в море. Стало ясно, что нас задерживают для какой-то важной и крупномасштабной операции. Командиры, наверняка обладавшие более полной информацией, вели себя очень сдержанно, очевидно опасаясь проболтаться. Даже старшие помощники ничего не знали. С увеличением числа ожидающих лодок возрастало и напряжение. Людям оставалось только строить самые невероятные догадки. По базе ходило множество слухов, один невероятнее другого. Мы практически постоянно жили под покровом дымовой завесы, чтобы самолеты-разведчики с Сицилии не узнали, как много субмарин скопилось на базе.