Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)

По прибытии в церковь императрица обще с принцессою невестою остановилась на царском месте насупротив алтаря. Принц Брауншвейгский, приехавший сюда за четверть часа наперед, стоял в нарочно приготовленном у стены месте по левую руку императрицы. Все прочие присутствующие расположились по обеим сторонам церкви на построенных ступенях.

После краткой приличной к сему торжеству речи, говоренной архиепископом Новгородским, совершен торжественный обряд венчания оным же архиепископом. По окончании благодарственного молебствия при пушечной пальбе с обеих крепостей и при троекратном беглом огне, от полков произведенном, весь штат возвратился обратно во дворец по прежде описанному порядку, выключая что теперь принц Брауншвейгский ехал вместе с императрицею в карете. Во дворце принимала монархиня сперва от новосочетавшихся браком и потом от всех съехавшихся знатных обоего пола особ поздравления и жаловала их к руке. В полдень императрица имела открытый обеденной стол обще с великою княжною Елисаветою Петровною, принцессою Анною и принцом Брауншвейгским. К сему столу приглашен также герцог Курляндский со всею его фамилиею. Ввечеру был бал, который не долее двух часов продолжался.

На другой день пред полуднем принц купно с супругою своею поехали в Летний дворец и имели приватный обеденный стол у императрицы. Ввечеру был в галерее бал в присутствии монархини. Во время бала приехал императорский посланник маркиз де Ботта для принесения императрице поздравления. Он нашел ее в другой комнате подле галереи, и, отдавши поклон императрице, просила она его сесть. По кратком разговоре оба встали и пошли в галерею смотреть, как танцуют, при каковом случае упомянутый посланник вступил в разговор с принцессою и наконец спустя три четверти часа уехал. Около десяти часов принцесса обще с принцом и все приглашенные обоего пола особы имели вечерний стол в большом зале, а императрица кушала в другом покое с герцогом Курляндским и его фамилиею. После стола танцы недолго продолжались, и так сей день кончился.

На третий день императрица удостоила новобрачных своим посещением и имела у них обеденный стол обще с герцогом Курляндским и его фамилиею.

Четвертого числа был день отдохновения, но пятого в Летнем дворце маскарад, из четырех кадрилей состоящий, на котором находился и маркиз де Ботта, сложивший с себя накануне сего дня звание чрезвычайного посланника. Вечерний стол был в саду под обширным шатром, и в аллеях танцевала публика.

Шестого числа представлена италианская опера.

Седьмого и последнего числа был в Летнем дворце бал и ужин, и в заключение сего торжества на Неве-реке сожжен великолепный и драгоценный фейерверк.

С военными операциями в сем году происходило следующее.

В исходе апреля отец мой вторично выступил из Украины с армиею, состоявшею от шестидесяти до семидесяти тысяч человек регулярного войска, не включая других, нерегулярных.

После удобного и спокойного марша чрез южные польские провинции отец мой остановился в местечке Синявки, на берегу Днестра.

Вода в сей реке от тогдашней сухой летней погоды стояла столь низко, что в иных местах на лошади переехать можно было. Дабы неприятеля, начинавшего показываться на той стороне реки некоторыми партиями, приохотить к сражению, приказал он неукоснительно сделать приготовления, будто желает накинуть мост. Между тем в ночи, оставя небольшую команду в лагере, выступил он со всею остальною армиею, шел несколько миль выше по Днестру, указал пехотным солдатам сесть к драгунам на лошади и на рассвете переправился в неглубоком месте чрез реку столь благополучно, что неприятель вовсе того не видел и не ведал.

В тот же самый день атакован он сильным корпусом турецкой конницы и татарами, но по жестоком сражении неприятель принужден был назад отступить.

Между тем от наступивших нечаянно дождей вода в Днестре поднялась весьма высоко так, что прошло несколько дней, пока остальная часть армии с артиллериею и багажом присоединиться к нему могла. Но как скоро сие учинено, то армия подвинулась далее против неприятеля.

После нескольких маршей в первый раз предстала взору главная турецкая армия. Но сия, не желая на сей случай делать сопротивления, отступала помалу назад так, что российская обыкновенно ввечеру приходила на то место, где турецкая армия утром стан свой имела.

Наконец неприятель решился на горе подле местечка Ставучана, неподалеку от Хотина, оградить себя ретраншаментами и дожидать российского войска.

Семнадцатого числа августа отец мой прибыл к сему месту и нашел, что турки превыгодное имеют положение. Укрепленный стан их занимал вершину горы, к которой приступ был не токмо весьма крутой, но также ограждался протекающим у подошвы небольшим ручьем. Неприятельская сила национальными турками простиралась, по извещению пленников, до семидесяти тысяч человек, а татар был толикое же число. Накануне сражения сераскир, именуемый Вели-паша, присоединил к себе пашу из Хотина почти со всем его гарнизоном.

Коль скоро неприятель усмотрел, что российская армия прямо к нему подвигается, отрядил он вперед всех татар купно с сильным корпусом турецкой конницы под командою упомянутого хотинского паши, дабы во время атаки ворваться в крыло российской армии. В следствие чего окружили они российскую армию с обеих сторон и сзади, но далее ни на что отважиться не смели по причине производимого из пушек огня так, что отец мой, не уважая сей толпы, непрерывно подвигался к горе и, не взирая на турецкую пальбу, переправился в непродолжительном времени чрез болотистый ручеек, который по его повелению хворостом и фашинником загружен был. Тут, увидя, что неприятель на левом крыле своем занимается доканчиванием работы над ретраншаментом, приказал в то время, когда для виду атакована была передняя часть горы, правое крыло протянуть к упомянутой левой стороне неприятельского стана и там настоящий учинить приступ. Турки, с своей стороны, не замешкали, как скоро армия у подошвы горы в боевой становилась порядок, на нее наступить. Несколько тысяч янычар, голыми руками держа сабли, бросились с горы прямо на нее, но тут имели они столь мало удачи, что двукратно с нарочитым уроном прогоняемы были, когда же неприятель приметил, что наступление клонится на его слабейшую сторону, то объятый страхом, обратился в бегство, покинув множество своей артиллерии, амуниции и палаток.

На сем побеге имел бы он великое поражение, если б не требовалось по причине разъезжающих около армии татар войска содержать вместе. Ввечеру вся армия взошла на гору и в неприятельском лагере расположилась. После чего и татары, видя свою немощь, ускакали прочь.