Юрий Корольков - Кио ку мицу !

Генерал Косихара сразу же доложил в генеральном штабе о разговоре с фон Риббентропом. Собственно говоря, с этого и началась подготовка к многообещающему военному союзу с Германией. Араки прав - дипломатией в современных условиях должны заниматься военные. Нужно действовать с убежденностью, пониманием ситуации, чего не хватает мягкотелому Того. Вот генерал Осима подходит больше, его и нужно сделать послом в Германии.

Но бывший военный атташе генерал Осима вдруг стал возражать, доказывать, что ему лучше остаться в Токио. Потребовался весь авторитет генерального штаба, напоминание о воинской дисциплине, чтобы убедить, вернее, заставить Осима согласиться с предложением военного клана.

В октябре, вскоре после огорчительных неудач под Чан Ку-фыном, генерал Осима отбыл к новому месту службы. Теперь военный министр Итагаки мог давать указания японскому послу через голову министерства иностранных дел. Что же касается посла Того, его перевели из Берлина в Москву. Там либерализм Того может послужить ширмой добрососедских отношений с Советской Россией...

Почти одновременно заменили посла в Италии: в Рим уехал Сиратори - свой человек в генеральном штабе. Сиратори поплыл в Европу пароходом через Суэцкий канал, а посол Осима полетел самолетом, в связи с большой срочностью начинавшихся переговоров.

Долгое время даже Эйген Отт, полномочный посол третьего рейха в Японии, не знал о предложении Берлина заключить военный союз с Японией. Только через несколько месяцев Риббентроп поставил его об этом в известность и просил информировать Берлин о настроениях в правительственных кругах Токио. Министр требовал держать все это в тайне даже от итальянского посла...

23 марта 1939 года Эйген Отт отправил в Берлин шифрограмму следующего содержания:

"Из хорошо осведомленных источников узнал, что японская конференция пяти министров под председательством премьера сегодня в два часа ночи, после длительного совещания, решила начать дипломатические переговоры с Германией по поводу военного союза против России. Отт".

Рихард Зорге сразу же оказался посвященным в тайну. Конечно, это была победа, успех Рихарда, но какой ценой все давалось! Стремление постоянно быть в курсе событий, раскрывать намерения противника, требовало от Зорге неимоверного напряжения воли, мысли, физических усилий. Тяжелая усталость, слабость после перенесенной болезни проявлялись в изнуряющей бессоннице, головных болях, общем упадке сил. И все же он и его товарищи продолжали стоять на боевом посту.

"Мы стоим на своем боевом посту, - радировал Зорге в Центр накануне годовщины Красной Армии, - и вместе с вами встречаем праздник в боевом настроении..."

Шел 1939 год. В японских газетах все чаще упоминался географический пункт Номонган, до сего времени никому не известный район в глухих и пустынных монгольских степях, отстоящий без малого на тысячу километров от границ Советского Союза, от Забайкалья. За последние два месяца здесь произошли десятки столкновений между конными баргутами и монгольскими пограничниками. Баргуты, под командой японских офицеров, обстреливали заставы, переходили границу, устраивали налеты, и по каждому случаю стороны обменивались протестами, нотами. Обстановка непрестанно накалялась, и токийские газеты перекладывали вину на монгольские пограничные части, которые будто бы захватили исконно маньчжурские земли.

В Москве ждали новой и новой информации от Рамзая. Центру было очень важно знать ближайшие намерения вероятных противников, но донесения Зорге вызывали порой безосновательные сомнения. Однако прогнозы, предостережения доктора Зорге всегда подтверждались, и от него ждали новых сведений, анализа событий, подтверждения фактов. Зорге и его люди продолжали самоотверженно работать. Именно в этом тридцать девятом году, когда германский фашизм вверг человечество во вторую мировую войну, тайный передатчик Рамзая работал наиболее интенсивно. Клаузен послал в эфир свыше двадцати тысяч цифровых групп, шифровавших секретные донесения Зорге, - больше чем вдвое по сравнению с предыдущим годом...

Примерно в это же время в Токио, Вашингтоне, Лондоне начались тайные переговоры между японскими, английскими и американскими дипломатами, не имевшие, казалось бы, никакого отношения к назревавшему конфликту под Номонганом. К министру иностранных дел генералу Арита приезжал посол Соединенных Штатов мистер Грю, дипломат старой американской школы, появлялся английский посланник Крейги, и Арита всячески убеждал их, что японская политика направлена только против Советского Союза. Убеждал и приглядывался - как реагируют на его слова представители Запада. Но дипломатов из Лондона и Вашингтона не нужно было убеждать в том, в чем они были уверены. Карделл Хелл, государственный секретарь Соединенных Штатов, недвусмысленно намекнул японскому послу в Вашингтоне, что Америка не станет вмешиваться в конфликт между Японией и Советской Россией. Шла большая дипломатическая игра.

Об этом Рихарду рассказал Эйген Отт и показал донесение, которое собирался отправить в Берлин.

Империалистический Запад подзуживал японских, германских агрессоров, нарастала враждебность капиталистических стран, окружавших социалистическое государство.

На очередную встречу Ходзуми Одзаки принес небольшую книжку профессора Танака, чтобы показать ее Рихарду. Они встретились в парке Хибия, близ императорского дворца, где обычно толпится много людей, кормящих прирученных голубей. Как всегда, встретились "случайно", бросали из пакетиков рисовые зерна и разговаривали. Птицы были совсем ручные, садились на плечи, тянулись к пакетикам с кормом и даже не вырывались, когда их брали в руки. Потом разведчики отошли в сторону, сели у пруда в углу парка, и Ходзуми протянул Рихарду книжку.

"Создание великого нравственного объединения Азии будет происходить в три этапа, - писал автор. - Сначала объединятся Япония, Китай и Маньчжурия, затем сюда присоединятся Филиппины, Бирма, Индокитай, а в заключение Австралия, Индия и Сибирь..."

На цветной обложке книги была изображена географическая карта Азии, расчерченная концентрическими кругами. Здесь же текст, написанный большими иероглифами: "За самой южной окраиной нашего государства есть группа небольших островов. Если принять их за центр и описать радиусом до Байкала большой круг, то он захватит Приморье, Камчатку, Австралию, Индию... Это и будет экономическое, географическое, расовое объединение во главе с великой Японией".

- Мне стыдно за этого автора, - сказал Одзаки, когда Рихард возвратил ему книжку. - Что б ни случилось, я никогда не пожалею о том пути, который избрал для себя. Я ненавижу людей, думающих, как профессор Танака. И я благодарен вам, доктор Зорге, что вы нашли меня в Токио...