Юрий Корольков - Кио ку мицу !

Сначала прошли в кабинет профессора - командующий впереди, за ним остальные. Ковровые дорожки приглушали топот шагов. После традиционного чая начали осмотр учреждения, вверенного заботам профессора Сиро. Пошли только начальники отделов и генерал Умедзу с начальником разведки Квантунской армии. Даже адъютант командующего не был допущен к осмотру. Забегая вперед, профессор давал пояснения и непрестанно протирал пенсне, снова и снова быстро водружая его на тонкую переносицу.

Лаборатории, аппаратура сияли стерильной чистотой. Рядом высились цилиндрические котлы, источавшие приятную теплоту. Командующего попросили отойти подальше, и лаборант, в белом подкрахмаленном халате, в маске и резиновых медицинских перчатках, прошел за стеклянную перегородку. Он переключил какие-то краны, поднялась крышка котла, и в подставленный квадратный термос потекла серая сметанообразная масса...

- Сибирская язва, - услужливо пояснил профессор, - мы снимаем ее с поверхности питательной среды... Важно иметь абсолютно чистую культуру бактерий. В течение месяца мы можем дать семьсот килограммов активной бактериологической массы...

Через лабораторию пастеурелла пестис - легочной чумы - прошли не останавливаясь. Здесь тоже все было абсолютно стерильно, но профессор Сиро не решился открывать котел в присутствии командующего. Он ограничился пояснениями, произнесенными на ходу.

- Бактерии чумы являются наиболее действенным бактериологическим оружием, - говорил он. - Если разрешите, мы познакомим вас, господин генерал, с фарфоровыми бомбами для доставки бацилл в тыл противника. Они уже прошли предварительные испытания...

Профессор Исии Сиро до своего назначения руководителем института работал в военно-медицинской академии, возглавлял санитарное управление военного министерства Японии; он был убежденным сторонником бактериологической войны. В Маньчжурии Сиро начал с небольшой лаборатории, которая выросла теперь в крупный бактериологический центр Квантунской армии. Профессор был горд, что его многолетняя научная работа увенчалась столь значительными результатами - императорская армия получила тайное оружие, невиданной силы.

- Стратегическое значение бактериологической войны, - излагал свои идеи профессор, - заключается также и в том, что бациллы уничтожают лишь живую силу врага, они не разрушат зданий, как это делают огнеметы, артиллерия или бомбы. В этом огромное преимущество нового оружия. Материальные ценности в полной сохранности перейдут в наши руки...

Из производственного отдела узким, длинным тоннелем перешли в отдел экспериментальной медицины, расположенный в помещении тюрьмы. В дверях их встретил начальник тюрьмы. Профессор представил его:

- Мой старший брат, майор Сиро... В его ведении находятся особые поставки для опытов.

В железных клетках на циновках лежали больные, иные бредили, но даже сейчас они лежали закованные в ножные кандалы. Сырой, спертый воздух пропах медикаментами. В одной из клеток, прислонившись к решетке, стояла молодая женщина с изможденным лицом и запавшими, пылающими глазами. Она встретилась взглядом с генералом Умедзу и отвернулась. Умедзу спросил:

- Это кто?

- Русская... Мы не интересуемся, господин генерал, кого присылают к нам для опытов. Особыми поставками занимается жандармерия. В данном случае мы имеем дело с редким случаем многостороннего иммунитета. Получила смертельные дозы заражения тифом, холерой, перенесла другие инфекционные заболевания и выжила. Сейчас ухаживает за больными. Имеет медицинское образование.

В подвалы с грызунами и инкубаторами для разведения насекомых командующий не пошел - это не представляло для него интереса. Поднялись к застекленной вышке, откуда можно было обозреть весь городок. Внизу виднелись клумбы, запорошенные снегом.

- Вот там, - указал профессор, - находится испытательный полигон, дальше - служебный аэродром. Мы можем туда проехать.

Но Умедзу не располагал временем, он рассчитывал к вечеру возвратиться в Синьцзин.

- В таком случае мы покажем вам учебный фильм, чтобы вы имели о нас полное представление, - сказал профессор.

В просмотровом зале с двумя десятками мягких кресел на мерцающем экране появились первые кадры: профессор Сиро в лаборатории разглядывает на свет колбу с мутной жидкостью, потом низенькое каменное здание, обнесенное проволочным заграждением, и вооруженный солдат у входа. Снова профессор, сидящий за столом, но уже в военной форме, он, жестикулируя, что-то рассказывает генералу Хондзио первому командующему Квантунской армией. Потом, склонившись над чертежом, они вместе рассматривают какую-то схему.

- Это первый вариант фарфоровой бомбы, - пояснил профессор Сиро.

Строительство военного городка - рабочие копают траншею, забивают колья, поднимается высокий сплошной забор из железобетона, глубокий котлован, кладка фундамента... и вдруг уже построенное главное здание с цветущими клумбами у входа, группа военных подымается по лестнице, входит в вестибюль. Их встречает профессор, кланяется, пропускает вперед. Среди прибывших Умедзу узнал своих знакомых - начальника генерального штаба Койсо, усатого, с печальным лицом командующего Квантунской армией Уэда, которого сменил он, генерал-лейтенант Умедзу. Придерживая саблю, поднимается по ступеням принц Токада, двоюродный брат императора, офицер стратегического отдела генштаба... Новый командующий лично знал каждого, встречался с ними, работал, с некоторыми дружил, но никогда никто из них словом не обмолвился о таинственном институте, в котором он сейчас находился. Мелькнула ревнивая мысль: почему же он не был посвящен в тайну...

А на экране все сменялись кадры... Ряды котлов, как генераторы на электростанции, крупным планом пульт управления, рука, поворачивающая вентиль, и медленная струя сметанообразной бактериологической массы, стекающая в квадратный термос... Клетки с кишащими в них крысами, пожирающими свой корм... Врачи в белых халатах, наблюдающие больных...

И все это без единого звука, без титров. Если смотреть эти немые кадры без пояснений, невозможно предположить, что все это имеет какое-то отношение к бактериологической войне, - показывается обычная работа обычного научно-исследовательского института... Но профессор пояснял фильм.

- Для изучения боевых действий бактериологического оружия, слышался его голос, - применяются осколочные фарфоровые бомбы, наполненные бактериологической массой. Чтобы предохранить испытуемых от преждевременной смерти, вызванной осколками разорвавшейся бомбы, применялись стальные щиты, прикрывающие голову и туловище, открытыми оставались только конечности... Испытания на газовую гангрену дали положительные результаты. Все подопытные лица умерли с диагнозом заражения крови... Для испытания других видов бактерий применялись фарфоровые бомбы, которые пригодны также и для распыления чумных блох.