Светлана Королева - Масоны

- Колбасой.

- Нет. Тут понюхай.

Андрюха, придерживая истлевший край низко склонился над кожей и перед глазами почему-то тут же возник старый армейский случай. Он и его земляк спорят с сержантом о возможностях пуленепробиваемого жилета.

- С десяти шагов! Из "Калашникова"! Доказано! Все пули всмятку!

- Да он уж старый.

- Ерунда!

- Ну, попробуем! Давай!

- Давай!

Его земляк надел жилет и пошел по стрельбищу, отмеривая шаги. Андрюха кинулся за ним.

- Дурак! Зачем на себе то?

Но его никто не слушал.

- Стреляй, сержант! Чего ты? Струсил?

И прежде чем Андрюха успел основательно вмешаться, над полем раздалась короткая очередь. Солдата швырнуло на землю, все тут же подбежали к нему.

- Странно... - просипел Андрюхин земляк и из под жилета показались бурые подтеки, - Не должно ведь..

- Кровь! - Выпалил Андрюха.

- Где? Это? - Его жена отпрянула от манускрипта.

В коридоре заливисто заверещал звонок. Андрюха открыл дверь. В квартиру, озираясь, юркнул Игорь.

- Здорово еще раз. Здравствуйте!

- Здрасьте. - Андрюхина жена скрылась в маленькой комнате.

- Проходи. Чего ты встал?

- Да, я не на долго. Слушай! Я заберу манускрипт и с ним исчезну. Вернет он Юрку или не вернет - отдавать нельзя. А Вовка сдаст - ему деньги нужны. А Юрка, если вернется - найдет меня. Он знает где искать. А там сам решит.

В маленькой комнате заплакал ребенок.

- Ты только будь осторожен...

Андрюха ушел в комнату и вернулся оттуда со свертком.

- Ты сам смотри в оба. Если длинный тебя разыщет, то грохнет. Это точно.

Рано утром, только прозвенел будильник, Игорь вскочил, побрился под душем, надел спортивный костюм и не завтракая, вышел из квартиры, прихватив большую дорожную сумку. Он жил в крайнем подъезде серой кирпичной пятиэтажки, поэтому на площадке последнего этажа находилась лестница на крышу. По ней, уже нагретой утренним солнцем он просеменил согнувшись в другой конец крыши и спустился в первый подъезд. А там, за углом, на шоссе, тут же остановил первую примчавшуюся машину.

- До "Ярославского", шеф, сколько?

Несмотря на ранний час народу на привокзальной площади было море. На сей раз это Игоря порадовало. Уже успокоенный, он шел к своему поезду, но все равно постоянно оглядывался на всех высоких мужчин, не обремененных сумками.

В плацкарте, куда ему удалось накануне выкупить билет из чьей-то брони, ему досталась нижняя полка. Как только поезд тронулся, Игоря свалил тревожный сон. Успокаивало одно. Он уезжал с манускриптом, который лежал под ним в сумке, и никто сейчас туда не доберется.

Ровно в пять часов, Володька, как условились, находился в пивной, поглядывая в окно. Утром, прозвонившись по телефону Игорю и Андрюхе, он не застал ни того ни другого. Но это его не удивило. Оба могли быть вместе где угодно. Странно, что они вообще спелись.

Андрюха показался минут через десять уже слегка поддатый.

- Здорово! А где Игорь?

- Привет! А что, длинный пива не принес? Нет его? Как придет надо с него бутылку водовки стянуть.

- Игорь-то где?

- Уехал!

- Куда?

- Да почем я знаю? А штуку эту взял с собой. Сказал, пусть длинный доставит Юрку, а тот уж знает где его искать.

- Бред какой-то. Ты что, манускрипт ему отдал?

- Ну да. Он вчера ко мне приходил.

- И он с ним уехал? Так ведь он подставил нас, ты не понимаешь?

- Ну, а чего? Все правильно... Посмотрим... Вон, идет морда ментовская.

Долговязый настороженно подошел к столу.

- Где третий?

- Надо же. А нас посчитали, - улыбнулся Андрюха, - Ты пузырь неси, говорить будем.

Долговязый круто развернулся на каблуках и пошел к стойке бара.

- Зря он уехал. Ему это не понравится. - Володька раздраженно оттолкнул от себя пустую пивную кружку.

- Все нормально. Несет. Его тоже можно вычислить.

Разберемся.

Долговязый принес бутылку водки и три стакана. Молча отвинтил крышку и разлил на двоих.

- Ну, говорите, чего вы задумали?

Володька потер ладонями и лицо и взялся за стакан.

- Поскольку тебе нужен манускрипт, а его привез Юрка Славинский, который пропал, значит это твоих рук дело. Ты вернешь Юрку, а Игорь вернет манускрипт.

- А если ты его грохнул, - Андрюха залпом опрокинул в рот стакан, - То не видать тебе ничего. Это факт. Или-или.

- Я верну вам завтра вашего Славинского. Но если послезавтра не будет папируса, молите бога.

На следующий день с утра, Игорь вернул проводнице пастельное белье, и крепко зашнуровал кроссовки. В окне поплыли башкирские степи. В три часа дня поезд сделал короткую остановку на станции "Янаул". Игорь сошел с поезда и бодро направился в сторону автобусной станции.

- Вы не подскажите, как добраться до Рахимовки?

- Не знаю.

Игорь переспросил еще несколько человек, но все пожимали плечами.

- Я был там лет пятнадцать назад, но мы на машине были...

- Представления не имею, где это.

К уже совершенно отчаявшемуся Игорю подошел пожилой татарин.

- Я знаю где Рахимовка.

- Да? Отвезете меня?

- Да.., татарин указал пальцем на забрызганный старый уазик у здания вокзала, - Моя машина сломалася. Надо чинить.

- Ну? И чего?

- Дорого. Нету денег.

- Сколько?

- Пятьсот.

- Да вы что?!

- Ой, не, ничего, - татарин замахал руками и стал пятится назад, - Там, за лесом Рахимовка, - он указал на бескрайнюю степь, без единого деревца, - а ты московский, да? Пятьсот совсем нету?

Спустя несколько минут, стуча всем днищем, готовый вот-вот развалится уазик на второй скорости еле дополз до большого сарая, на стене которого белой краской было выведено "Сход-развал. Ремонт." Татарин ловко вынул из рук Игоря купюру, и вошел в маленький домик рядом с сараем.

Через минуту оттуда вместе с ним вышли трое молодых башкиров и направились к машине.

- Вылезай. Кури. - Сказал Игорю один из них и мотнул головой в сторону бревнышка под окном.

После чего они перешли на непонятный Игорю башкирский язык и вкатили уазик в сарай. Игорь не курил и от нечего делать, задрав голову, любовался облаками в ярком небе. А в это же время под Москвой шел проливной дождь. Милиционер дорожной службы, кутаясь в плащ, стоял у обочины шоссе.

Ливень усилился и милиционер было направился на пост, но шедший по его полосе "фиат" заморгал поворотником и направился к нему.

- Командир! - Водитель приоткрыл дверь, - Там по дороге какой-то больной топает! Прямо по середине. Я ему: садись, а он меня не видит и не слышит. Топает себе. Собьют ведь.

Через час в отделение милиции доставили совершенно невменяемого мужчину в зимней одежде и с чемоданом.

Установив личность за ним тут же приехала его жена. Только ее и смог вспомнить больной человек.

Когда уазик выехал наконец из сарая, солнце уже клонилось к горизонту.

- Поехали в Рахимовку. - Весело сказал татарин и открыл дверцу.