Сергей Сергеев-Ценский - Пристав Дерябин

А дней через десять после этих похорон Кашнев узнал, что в городе сделала остановку в своем путешествии в Петербург греческая королева с большою свитою.

О том, что она пожелала остановиться здесь с тем, чтобы подкрепиться обедом, заранее, конечно, был извещен губернатор, но всего только за четыре часа; обед же должен был быть сооружен не где-нибудь в ресторане, что особа царствующего в Греции дома могла бы счесть для себя унизительным, а только в губернаторском доме. И вот тут-то, когда и полицмейстер и сам губернатор оказались в большом затруднении, выручил их не кто иной, как новый пристав третьей части Дерябин.

Он, самый представительный из всех чинов полиции, — оказался и самым распорядительным. Хотя и недавно попал в Симферополь, все-таки нашел способы в вечерние часы достать провизию и поваров, чтобы приготовить обед вовремя и на славу. А главное, обед обошелся не так дорого, как думали все, считая глазами огромную свиту королевы. За проявление таких хозяйственных талантов губернатор потом, усадив в вагон королеву, при всех благодарил Дерябина.

Как-то в середине ноября Кашнев, проходя по скверу, ведущему к вокзалу, увидел кавалькаду из трех парных извозчиков, причем в фаэтонах разместились одни только чины полиции. В первом фаэтоне сидел сияющий, как именинник, Дерябин.

Охваченный радостной догадкой, Кашнев, хотя шел от вокзала к себе домой, повернул обратно.

Стараясь быть как можно незаметнее, затеряться от зорких глаз Дерябина в толпе, Кашнев вскоре убедился в том, что догадка его оказалась верна: сослуживцы провожали пристава третьей части, получившего перевод в столичную полицию: об этом говорили с рюмками в руках за столом, об этом говорила и публика на вокзале.

Это событие решил отпраздновать и Кашнев. По дороге домой он купил бутылку вина и, садясь обедать, поставил ее, к удивлению жены и тещи, на стол весьма торжественно и, непривычно для них, радостно улыбаясь.

— Что такое случилось с тобою, Митя? — спросила Неонила Лаврентьевна.

— Оправдали кого-то в суде после вашей речи? — спросила Алевтина Петровна.

— Нет, сегодня я не был в суде и не выступал с речью, — весь лучась, сказал Кашнев. — Я был на вокзале и видел там, что моя судьба, мой злой рок, пристав Дерябин уезжает в Петербург, откуда, надеюсь, никаких злостных бумажек обо мне писать не будет!

1910, 1956 гг.

Пристав Дерябин. Повесть напечатана впервые в альманахе издательства "Шиповник", книга 14, 1911 год. Вошла в шестой том собрания сочинений С.Н.Сергеева-Ценского, изд. "Мысль", Ленинград, 1928, с датой: "Ноябрь 1910 г.". В новой авторской редакции вошла во второй том последнего прижизненного десятитомного собрания сочинений С.Н.Сергеева-Ценского (изд. "Художественная литература", 1955) с указанием в примечаниях, что это этюд к эпопее "Преображение России". Готовя эпопею к изданию в Крымиздате, С.Н.Сергеев-Ценский дописал главы XI–XIX. Далее Дерябин появляется в романе "Пушки заговорили". Есть о нем упоминание и в "Утреннем взрыве". Повесть датируется на основании отчета Сергеева-Ценского от 25.XI.1956 г., направленного им в отделение литературы и языка Академии наук СССР (хранится в ЦГАЛИ). В этом отчете он писал: "В течение 1956 г. я… написал вторую половину повести "Пристав Дерябин" (2,5 л.) и вторую часть романа "Утренний взрыв" — для II тома эпопеи "Преображение России", издающейся в Крыму".

H.M.Любимов

Omnia mea [mecum porto] (лат.) — все мое при мне.

Здесь приводятся строки из второй части поэмы Н.А.Некрасова "Современники".

Слова Фамусова о Скалозубе из второго действия комедии А.С.Грибоедова "Горе от ума".

Ищите женщину! (франц.)

Слова Фамусова из второго действия "Горя от ума".