Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы

ДВОРНИК. Точно-с, на чердаке маленькое место эдакое есть, где ничего положить, значит, нельзя. Они (Голубцов) спросили: можно курам тамотка жить? Им было сказано: можно. Только говорили, всего три курицы будут, а их явилось десять.

ГОЛУБЦОВ. Не десять, а всего-то три куры да петух.

СУДЬЯ ( дворнику ). А загоняли вы вместе с бароном этих кур со двора долой?

ДВОРНИК. Никак нет-с, не загонял. Да я в те поры во двору убирался.

Ф-Ф. Повторяю, Лукерья — родственница Голубцову, и она должна быть устранена.

СУДЬЯ. Дворник почти то же говорит, что и она. А между тем он так же находится в услужении у вас, как Лукерья у Голубцова. ( Обоим. ) Но вам, мне кажется, все-таки гораздо удобнее помириться, нежели разбираться.

ГОЛУБЦОВ. Пусть барон не нарушает контракта, не причиняет мне никаких неприятностей, не срывает моей вывески, не гоняет моих кур, и я, так уж и быть, прощаю ему обиду.

Ф-Ф. О вывеске поверенный заявит особое дело.

ГОЛУБЦОВ. Мне вывеска законом дана. Недаром мое заведение стоит 20 тысяч, и снявши вывеску, вы, барон, меня, значит, зарезать хотите. Без вывески никто ко мне никогда не зайдет. ( Судье. ) Да и когда вешали вывеску, барон сам присутствовал. На это свидетели есть.

СУДЬЯ. Представьте этих свидетелей, и тогда совершенно ясно станет: вправе ли вы иметь вывеску на доме господина Ф-фа или нет.

ГОЛУБЦОВ. Чиновник, который это видел, живет теперь в баронском же имении, в деревне.

Ф-Ф. Хорошо, я согласен не огорчать его. Пусть вывеска остается.

СУДЬЯ. Вы соглашаетесь, значит, оставить прибитою нынешнюю вывеску?

Ф-Ф. Да. Но полиция следит, чтобы нигде не было вони, а его куры производят зловоние, и я не желаю, чтобы они оставались в моем доме.

СУДЬЯ. Вы, следовательно, намерены запретить Голубцову держать кур? Но ведь они же не запрещены законом? Да и сами вы их держите.

Ф-Ф. Мои помещаются особо, а не зря, как его.

СУДЬЯ ( Голубцову ). Устройте, пожалуйста, так, чтобы ваши куры не ходили по двору.

ГОЛУБЦОВ. Удержать кур трудно, страшно трудно.

СУДЬЯ ( Ф-фу ). Не можете ли отвести на дворе дома какого-нибудь курятника для кур Голубцова, сарая или что-нибудь в этом роде?

Ф-Ф. У меня в доме пятьдесят квартир. И всякий жилец, пожалуй, захочет держать кур. Где же я на всех них места напасусь?

ГОЛУБЦОВ. Ежели вы, барон, позволите мне держать кур, я за обиду не ищу, потому что очень, очень дорожу курами.

Ф-Ф. А мой поверенный все-таки начнет иск против него о самоуправстве, заключающийся в повешении без дозволения вывески.

СУДЬЯ. В этом нет никакого самоуправства, так как вы же сами позволили ему ее повесить.

ГОЛУБЦОВ. Вот вы, барон, ворвались в мою квартиру, нашумели, оторвали войлок, отломали штукатурку. Все это точно самоуправство. ( Судье. ) Хорошо еще во мне дух смирный, и я все это сердцем перенес. А кабы это случилось с другим, у кого вольный дух, — беда! Он повернул бы барона в дверь, взял бы его без церемонии за шиворот, да хватил бы в затылок и коленкой.

С горячностью Голубцов размахивает в воздухе руками и ногами, показывая, как бы человек с вольным духом расправился с бароном. В публике громкий дружный смех.

СУДЬЯ. Тише, господа, тише, перестаньте. ( Голубцову. ) Не смейте, говорю вам, бесчинствовать в суде, не то я вас оштрафую. ( Публике. ) Прекратите смеяться!

ГОЛУБЦОВ. Простите, господин судья, сделайте милость, простите. Я — темный человек и хотел только показать, как бы примерно…

СУДЬЯ. Ваши толкования неуместны, непристойны. ( Публике. ) Повторяю: перестаньте, воздержитесь от смеха или же я… ( Ф-фу. ) Как же вы думаете решить с Голубцовым?

Ф-Ф. Вывеску позволяю, а кур — нет.

СУДЬЯ ( Голубцову ). Желаете на этом прекратить свою претензию?

ГОЛУБЦОВ. Нет, не желаю. Ежели барону неугодно позволить держать мне кур, то мне неугодно прощать ему обиды.

Ф-Ф. Если он согласен изменить контракт с трех лет на один год, может держать и кур.

ГОЛУБЦОВ. Контракт как сделан на три года, так пусть и остается в своей силе.

СУДЬЯ. Вопрос, следовательно, остановился на трех курах?

ГОЛУБЦОВ. У меня три курицы и четыре цыпленочка.

СУДЬЯ. Отведите же, барон, какой-нибудь утолок для его кур и прекратите миролюбиво это пустяшное дело.

Ф-Ф. Да нет места.

СУДЬЯ. Ну а по двору позволите им ходить?

Ф-Ф. Пожалуй, пусть ходят.

ГОЛУБЦОВ. Да им и ходить-то много ли нужно? Утром и вечером.

СУДЬЯ. В таком случае вы, Голубцов, согласны принять на себя обязанность чистить лестницу?

ГОЛУБЦОВ. Не могу я этого делать. Я не дворник, и мне некогда с третьего этажа сор мести.

СУДЬЯ. Если господин Ф-ф дозволяет вам держать кур, надо и убирать за ними. Вы в этом отношении как-нибудь сговоритесь с дворником.

ГОЛУБЦОВ. В контракте прямо сказано, что дворник обязан всякий день мести лестницу.

СУДЬЯ. Чтоб, собственно, после ваших кур нечистоты убирать?

ГОЛУБЦОВ. Да я, где ни жил, везде держал курей. За что же меня теперь-то теснят из-за них? У меня детей нет, и одно мое удовольствие в жизни — куры. Я не нагляжусь на них, любуюсь ими, всякое горе, всякую скуку разгоняю ими. Не позволить мне их держать — все равно что не давать мне есть, спать. ( В публике смех. )

СУДЬЯ. Добавьте дворнику копеек пятьдесят в месяц, он и будет наблюдать, чтобы ваши куры нигде не пачкали.

ГОЛУБЦОВ. Да я и так плачу ему немало.

ДВОРНИК. Я претензии на ихних кур никакой не имею. Но как хозяин прикажет, мы в его воле находимся.

СУДЬЯ. От трех кур никакого зловония не будет. Тем более что они помещаются на чердаке. Вы, барон, позвольте уж дворнику взять на себя обязанность по наблюдению за чистотою лестницы.

ГОЛУБЦОВ. Всего-то петух, три курицы и четыре цыпленочка, да и те новорожденные.

Ф-Ф. Это дело навсегда, значит, решено. Следующий раз, если что-нибудь случится в доме моей жены, это ее дом, у нее будет поверенный.

СУДЬЯ. А на этот раз вы беретесь выхлопотать у вашей жены право Голубцову иметь вывеску и держать кур?

Ф-Ф. Да, ему это позволится.

ГОЛУБЦОВ ( Ф-фу ). Если бы вы, ваше вскродье, прямо сказали мне, что вам нравится мой петух, я бы вам ответил: «Так возьмите его себе». За всем тем, что я сам ужасно интересуюсь курями, то есть до страсти люблю их… Прикажите заделать штукатурку, что отломили.

Ф-Ф. Обращайтесь к судье, а не ко мне. Я здесь посторонний человек.

СУДЬЯ. Примите уж грех пополам.

ГОЛУБЦОВ. Премного доволен-с. Благо, мои курочки, мои милые курочки при мне остаются. ( В публике смех. )

Ф-Ф. Кому же он теперь деньги будет платить за квартиру?

ГОЛУБЦОВ. Кому прикажете, тому и буду представлять. Супруге ли вашей или же дворнику, для меня все равно. Деньги у меня всегда верные.

Дело кончилось следующей подпиской: «Я, барон Ф-ф, обязуюсь более не делать Голубцову никаких неприятностей (то есть не ломать штукатурки, не рвать ни войлока, ни клеенки, не ругаться, не шуметь и кур не гонять). Берусь выхлопотать у жены моей право иметь Голубцову вывеску на ее доме в таком виде, в каком она теперь находится. Берусь также выхлопотать у жены место на чердаке для семи кур Голубцова, с тем чтобы наблюдение за чистотою лестниц было возложено на дворника. Я, г. Голубцов, на все это согласен и прошу дело прекратить».