Эрл Зимке - Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945

Через некоторое время радары крейсеров вновь нашли противника и выпустили несколько залпов, после чего немного пострадавший «Шарнхорст» вновь вышел из боя. В 14.18 адмирал Бей приказал эсминцам (которые так и не сумели обнаружить торговые суда) вернуться на базу. Видимо, сам он рассчитывал сделать то же самое.

Тем временем крейсеры вновь восстановили радарный контакт, хотя визуального контакта не было. «Дюк оф Йорк», получавший от крейсеров частые сообщения, быстро приближался. В 16.17 он оказался в зоне действия радара и в 16.50 застал «Шарнхорст» врасплох первым залпом из 14-дюймовых орудий. «Шарнхорст», уступавший противнику как численно, так и по огневой мощи, но имевший скорость 31 узел, которая превосходила скорость не только британского линкора, но и крейсеров, сменил курс и попытался отступить. Артиллерийская дуэль продолжалась больше часа, и казалось, что линкор сможет уйти, но в 18.19 он доложил, что получил пробоину от снаряда, направленного радаром с расстояния 16 с лишним километров. После этого скорость «Шарнхорста» начала снижаться. В 18.25 контр-адмирал Эрих Бей передал по радио свое последнее послание: «Сообщите фюреру: мы будем сражаться до последнего снаряда».

Прошел еще час. После 77-го залпа «Дюк оф Йорк» прекратил огонь и послал два крейсера и эсминцы для проведения торпедной атаки. Совместными усилиями они выпустили 55 торпед, после чего «Шарнхорст» застыл на месте и окутался тучей густого дыма. В 19.45 линкор взорвался и затонул. Из почти 2000 членов экипажа спаслось только 36 моряков.

Штаб ВМФ считал причиной гибели «Шарнхорста» более мощный британский радар и плохую немецкую воздушную разведку. То, что Гитлер предсказал такой исход еще в марте 1943 г., было слабым утешением. На совещании, в ходе которого Дёниц возражал против списания линкоров, Гитлер жаловался, что начиная с «Графа Шпее» история германского надводного флота представляет собой только перечень поражений [56] Имеется в виду гибель германского малогабаритного линкора после рейда в Атлантике и битвы с британской эскадрой у Ривер-Плейт 13 декабря 1939 г. (Примеч. пер.) . Он настаивал на том, что большие корабли — пережиток прошлого и что потраченные на них сталь и никель можно было использовать для других целей. Когда Дёниц взял на себя обязательство за три месяца найти подходящую цель для тяжелых кораблей, Гитлер ответил: «Хоть за шесть. Но потом вам все равно придется признать, что я был прав».

После года блокады Ленинграда, становившейся все более ненадежной, в январе 1944 г. группа армий «Север» наконец поняла, что ждать конца осталось недолго. В канун Нового года и командование группы, и начальник штаба ОКХ согласились, что единственной возможностью предотвратить катастрофу является немедленное отступление на рубеж обороны «Пантера». Гитлер, боявшийся реакции Финляндии и последствий выхода русского флота в Балтийское море, отложил решение. Со своей стороны, русские были еще не готовы воспользоваться стратегическим преимуществом своего выступа у Невеля. 14 января они начали наступление против 18-й армии, сконцентрировав силы в секторах Ораниенбаума и Ленинграда и на правом фланге армии, у Новгорода. Спустя два дня начало казаться, что группа армий «Север» выдержит еще одно оборонительное сражение, каких за прошедший год было немало, но 17-го русские прорвались в районе «ораниенбаумского пятачка» и начали быстро окружать Новгород. На следующий день Кюхлер был вынужден отдать приказ об отходе от берега Финского залива между Ораниенбаумом и Ленинградом и оставлении передовых позиций восточнее Ленинграда.

19-го в Советском Союзе было объявлено о великой победе — освобождении Ленинграда. Однако соединение ораниенбаумского гарнизона с главными силами и окружение Новгорода имели куда большее тактическое значение. Чтобы создать резервы, Кюхлер попросил разрешения сократить линию фронта к востоку от Ленинграда и оставить Новгород, который вскоре пришлось бы сдать в любом случае. Гитлер неохотно согласился, затем попытался взять свое согласие назад, но ему ответили, что приказы уже отданы и отменить их невозможно. Еще до начала отступления Кюхлер был убежден, что не сможет остановиться восточнее линии «Пантера». Гитлер, считавший, что группа армий «Север» преувеличивает опасность, разрешал проводить только частичные местные отходы. Наконец 30 января, когда 18-я армия уменьшилась до размеров пехотной дивизии (18 000 штыков) и после того как Кюхлер дважды летал в ставку и лично спорил с фюрером, Гитлер приказал группе армий отойти на линию реки Луги. Эта линия существовала главным образом на бумаге; кроме того, советские войска в одном месте ее уже прорвали. На следующий день Гитлер сместил Кюхлера и сделал командующим группой армий «Север» генерал-полковника Вальтера Моделя.

В конце месяца ОКВ поняло, что вопрос о положении группы армий «Север» необходимо обсудить с Маннергеймом. Ему рассказали о намерении держать оборону на линии Луга и спросили, чем Германия может усилить финский фронт, чтобы компенсировать усилившуюся советскую угрозу. В ответ маршал 1 февраля попросил, чтобы 20-я горнострелковая армия удлинила свой правый фланг на юг и взяла на себя сектор Ухты, что позволило бы высвободить одну финскую дивизию.

Когда об этой просьбе сообщили Дитлю, тот, обиженный недавними протестами финнов против самого незначительного вывода германских частей из Финляндии, начал энергично возражать. Он доказывал, что удержание малозначительного участка финского фронта будет напрасной тратой немецких сил, что Финляндия «должна понять, что такое тотальная война», что если финское командование постарается, то сможет создать резервную дивизию за счет собственных ресурсов, «не предъявляя требований к германской армии, которая и так несет на себе все бремя». Он предложил передать Маннергейму, чтобы тот не возражал, если 20-я горнострелковая армия передаст все свои скудные резервы группе армий «Север», «которая тоже сражается за Финляндию». Напротив, ОКВ, давно обещавшее не уменьшать силы 20-й горнострелковой армии, обрадовалось тому, что Маннергейм предъявил столь скромное требование, и поторопилось согласиться, приказав Дитлю принять сектор Ухты как можно скорее.

Однако отступление группы армий «Север» произвело на Финляндию куда более сильное впечатление, чем можно было понять из ответа Маннергейма ОКВ. 12 февраля, когда русские войска подошли к городу Нарве на левом фланге линии «Пантера», финское правительство, находившееся под сильным впечатлением ноты Соединенных Штатов, в которой говорилось, что чем дольше Финляндия будет продолжать войну, тем более неблагоприятными для нее будут условия мирного договора, отправило бывшего премьер-министра и посла в Советском Союзе доктора Юхо Кусти Паасикиви в Стокгольм, чтобы получить у советского посла Александры Коллонтай русские условия мира. Условия, с которыми вернулся Паасикиви, требовали восстановить Московский мирный договор (1940), интернировать немецкие части в Финляндии, провести демобилизацию и выплатить репарации. Они оказались более жесткими, чем ожидалось, а требование интернирования 20-й горнострелковой армии финны сочли технически невыполнимым. 8 марта финское правительство отвергло советские условия, но выразило желание продолжить переговоры.