Вадим Кожинов - Россия - Век ХХ-й (Книга 2)

Поэтому версия, согласно которой именно "русские морозы" сломили волю германских войск, остановили их у самых ворот Москвы, а затем погнали на Запад,- заведомо тенденциозная версия. Она, в частности, опровергается дальнейшим ходом событий. Ведь враг, отступивший в декабре 1941-го - начале января 1942-го от Москвы до линии, проходившей восточнее городов Ржев Гжатск (ныне Гагарин) - Вязьма, самым прочным образом закрепился на этой линии (на отдельных участках - всего в 130 км от Москвы!), пережил там несмотря на многократные мощные атаки наших войск - остаток зимы, а потом и следующую зиму, и лишь в марте 1943 года, то есть уже после Сталинградской победы, отступил на Запад. Столь долгое (14 месяцев) стойкое сопротивление врага в округе Ржева - очень существенная глава истории войны, и мы к ней еще вернемся. Сначала завершим тему "русских морозов", излюбленную немецкими и англоязычными историками.

Приписывая поражение врага этим морозам, современные авторы, в сущности, попросту повторяют то, что утверждалось зарубежными, а с их голоса и - как ни прискорбно - многими "туземными" историками о поражении Наполеона. Нет сомнения, что во второй половине ноября и декабре 1812 года наполеоновская армия потерпела тяжелейший урон от сильных морозов. Однако те, кто объясняют поражение завоевателя этими морозами, ухитряются начисто "забыть" о неоспоримом факте: армия Наполеона была полностью разгромлена еще до начала зимы - в битве при Малоярославце, свершившейся 24-26 (по старому стилю - 14-16-го) октября.

Ближайший сподвижник Наполеона, генерал и военный теоретик Филипп Сегюр писал в 1824 году о поле Малоярославецкого сражения: "...это злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где 20 лет непрерывных побед рассыпались в прах... Это было 26 октября, когда началось роковое отступательное движение наших войск"106,- говоря точно, беспорядочное бегство этих войск на Запад.

Так, всего лишь за четыре дня, с 26 по 30 октября, Наполеон удалился от Малоярославца к Западу на 150 км, до Вязьмы, где 1 ноября (то есть через шесть дней после битвы при Малоярославце) другой из его ближайших сподвижников, генерал Арман де Коленкур, зафиксировал следующее:

"Погода была хорошая. Император опять несколько раз говорил что "осень в России такая же, как в Фонтенбло"*; по сегодняшней погоде он судил о том, какою она будет через 10-15 дней, и говорил князю Невшательскому (маршалу Бертье.- В. К.), что "это такая погода, какая бывает в Фонтенбло в день Св. Губерта (3 ноября), и сказками о русской зиме можно запугать только детей"..."107

Наполеон действительно глубоко заблуждался: дней через десять, 9-10 ноября, когда он, отступив к Западу еще на 175 км, находился в Смоленске, ударили сильные морозы, губившие солдат-южан... Но дело-то ведь шло об уже потерпевшей полное военное поражение в битве 24-26 октября армии! И версия, согласно которой Наполеона победили и заставили бежать из России морозы,это сугубо тенденциозный миф (см. об этом подробнее в моей изданной в 1997 году книге "Судьба России: вчера, сегодня, завтра", с. 334-339).

Впрочем, пора вернуться из 1812-го в 1941-й. Как уже сказано, германская армия, отброшенная от Москвы в декабре-начале января до линии Ржев Гжатск Вязьма, остановившись на ней, самым убедительным образом доказала (и в эту, и в следующую зиму) свою способность к мощному сопротивлению даже и в самые морозные месяцы: только 2 марта 1943 года она оставила Ржев.

Необходимо понять всю многозначительность того факта, что после Московской битвы, отбросившей германскую армию от столицы, фронт все же в течение четырнадцати месяцев (!) находился не далее 150 км от нее, и, несмотря на самое настоятельное стремление наших войск изменить эту угрожающую ситуацию, она сохранялась столь долго.

И еще один аспект вопроса о Московской битве. Главную причину нашей победы в этой битве многие - как отечественные, так и зарубежные - историки усматривают не в морозах, а в том, что к столице были стянуты - в особенности, из дальних восточных частей страны,- очень крупные военные силы. Конечно же, это сыграло свою необходимую роль, но едва ли уместно придавать количественной стороне дела решающее значение. Ведь хорошо известно, что в начале войны наши войска в количественном отношении не уступали германским, но смогли только в очень небольшой мере задерживать продвижение врага на восток.

Нередко утверждают, что "остановки" германских войск, наступавших в направлении Москвы (в конце июля и, во второй раз, в середине октября) были обусловлены непреодолимостью сопротивления наших войск. Но это едва ли верно. В августе-сентябре враг, как уже сказано, перенес центр тяжести своих сил на Украину (в частности, туда переместились танки Гудериана), а с середины октября ему пришлось пережидать распутицу.

Крайне прискорбный, но, увы, реальный показатель состояния наших войск в первые месяцы войны: количество "пропавших без вести", то есть оказавшихся в германском плену или хотя бы за линией фронта, военнослужащих составило в 1941 году, согласно новейшим подсчетам, 2 млн. 335 тыс.108; между тем погибли в этом году (включая умерших в госпиталях от ран) 556 тыс. человек, и, следовательно, соотношение погибших и попавших в плен 1:4! Совершенно иная картина потерь в 1943 году: соотношение погибших и попавших в плен - 5:1109. На основе этих цифр сторонний эксперт мог бы прийти к выводу, что в 1941-м - в отличие от 1943-го - имела место не столько война, сколько капитуляция наших войск...

Разумеется, и первые месяцы войны дали образцы борьбы с врагом не на жизнь, а на смерть, начиная со знаменитой обороны Брестской крепости, и все же тот факт, что в 1941-м не менее трети наших тогдашних вооруженных сил так или иначе "сдались", свидетельствует, увы, о мощнейшем превосходстве врага.

Широко распространено мнение, что битва под Москвой в декабре 1941 январе 1942-го явилась кардинальным переломом в ходе войны, но, как представляется, это был все же временный перелом, что имеет свое существенное объяснение. Тут нельзя не вспомнить пушкинские строки, которые постоянно вспоминались в 1941-м:

Москва... как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!

Почти через тридцать лет после битвы под Москвой генерал-полковник Л. М. Сандалов рассказал, как 2 декабря 1941 года, когда войска его 20-ой армии готовились к атаке на Красную Поляну, бойцы слушали чтение передовой статьи появившегося накануне номера газеты "Красная звезда". По всей вероятности, генерал бережно хранил этот номер газеты и в своих мемуарах привел статью полностью. Вот некоторые ее фрагменты, дающие представление о целом:

"Москва! Это слово многое говорит сердцу (Выделено мною.- В. К.)... Москва - праматерь нашего государства. Вокруг нее собиралась и строилась земля русская, вокруг нее стоял народ всякий раз, когда ему грозили иноземные пришельцы...