Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Н. Козин

Постижение России. Опыт историософского анализа.

Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь - есть сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь Сам Бог.

Н.В. Гоголь

ВВЕДЕНИЕ

Россия, как никакая другая страна, за XX столетие новейшей истории в специфике своего исторического творчества вскрыла реальность, больше того, исходную фундаментальность цивилизационных закономерностей в общей структуре закономерностей всемирной истории. Оказалось, что логика мировой истории не сводится лишь к логике возникновения, развития и смены общественно-экономических формаций. Она не исчерпывается ни логикой классовой борьбы, ни лежащей в ее основе логикой перераспределения и радикальной перемены исторических форм собственности и политической власти - главных формационнообразующих качеств любого общества. Она всегда больше и глубже того, что можно понять в ней исходя только из формационных закономерностей истории.

И это не должно удивлять: наряду с ними, в их основании находится, несомненно, куда более глубокий пласт исторической реальности и закономерностей - цивилизационных, действующих в основании и через формационную историческую реальность и ее закономерности, объединяя, специфицируя и преобразуя формационное многообразие истории в многообразие той или иной, но локальной цивилизации. Это закономерности, которые восходят к реализации архетипических основ социальности, культуры, духовности, способа их объективации в истории и самой истории своеобразного генетического кода истории, лежащего в основе цивилизационной исторической реальности.

Как способ кодирования и раскодирования конкретных архетипов социальности, культуры, духовности, их объективации в истории и самой истории, генетический код истории возникает первым и исчезает последним в мировой истории, а вместе с ним и сама история - локальность исторически конкретной цивилизации, находящейся на той или иной стадии своего формационного развития. А потому не общественно-экономическая формация является основой локальной цивилизации и, соответственно, цивилизационной логики истории, а локальная цивилизация - основой формации и формационной логики истории. Формации приходят и уходят из истории, а локальные цивилизации остаются. Тогда же, когда уходит локальная цивилизация, вместе с ней уходит всякая формационная историческая реальность и историческая перспектива, сама возможность истории быть историей.

Все это имеет значение не только само по себе, не только чисто познавательное, но еще больше практическое и не где-нибудь и так остро, как в пределах геоисторического пространства России. Россия буквально выстрадала необходимость не просто в более адекватном понимании сущности и цивилизационной исторической реальности, и цивилизационной логики истории, но и на этой основе себя как России, специфики основ локальности своей цивилизации и цивилизационной логики бытия и развития в истории. Россия выстрадала себя как Россию - тот, далеко не для всех очевидный факт, что Россия - это уникальный цивилизационный феномен, центр формирования и развития одной из самых молодых локальных цивилизаций со своим специфическим генетическим кодом истории - цивилизационным основанием для реализации формационной логики истории.

Иная альтернатива всему этому становится не просто нетерпимой, но уже и просто преступной, так как весь исторический опыт за XX столетие, особенно начала и конца столетия, со всей очевидностью, а потому и однозначностью свидетельствует: игнорирование Россией в своем историческом творчестве именно этой - цивилизационной исторической реальности и именно этой - цивилизационной логики истории, абсолютизация и, следовательно, примитивизация ее формационных аспектов, лежит в основе объяснения самых потаенных, глубинных и конечных причин великих исторических потрясений России в XX веке. Отсюда следует и другой и для переживаемого Россией момента своей истории даже более важный вывод, справедливость которого навряд ли может быть оспорена каким-то рациональным образом.

Если великие исторические потрясения России в XX веке имеют конечным источником своего происхождения не что иное, как историческую патологию тотального игнорирования основ локальности России-цивилизации и, таким образом, ее цивилизационной логики бытия и развития в истории, то конечным источником ее исторического возрождения с необходимостью становится реализация процессов с обратным значением. Таким, который позволил бы России сосредоточиться на себе как на исторической и национальной России, на возрождении себя как центра локальности собственной цивилизации, самой цивилизационной логики истории в ее специфическом русско-российском содержании и проявлении. Несомненно, логика исторических потрясений и логика исторического возрождения России - это антиподы, зеркальное отражение друг друга, но одной реальности - цивилизационной и соответствующей ей логики - цивилизационной. Их разрушение в историческом и геополитическом пространстве России стало конечным и основным источником разрушения России. Следовательно, их возрождение станет исходным и основным источником возрождения России.

Таким образом, логика национального возрождения России есть логика возрождения в историческом творчестве России аутентичной ее цивилизационной сущности цивилизационной логики истории - логики развития России как русско-российской цивилизации, обретения самой себя как России, своей цивилизационной, геополитической, исторической, социальной, культурной и духовной идентичности в качестве исторической и национальной России. А другой не может быть по определению того, что есть Россия по своей цивилизационной, исторической и национальной сущности, по самому факту своего существования в мировой истории в качестве России.

Справедливость сказанного побуждает к осознанию значимости и нечто иного: прежде чем возрождать Россию, мы должны знать, что такое Россия и с точки зрения общей логики мировой истории, и с точки зрения логики ее конкретного, а потому и специфического воплощения в геоисторических условиях России. Мы должны знать саму Россию, не только вечное, но и преходящее в ней и, в частности, что есть современная Россия, и только после этого и на основе этого мы можем и должны знать и другое и в данном случае главное - какую Россию мы, собственно, собираемся возрождать и строить. При этом вполне очевидно, что строить новую Россию можно только в связи и на основе еще и процессов именно возрождения России как исторической и национальной России. Ибо мы находимся в специфической ситуации разрушения и в ряде существенных случаев, увы, уже невосполнимого - того, чем была и что есть историческая и национальная Россия.