Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Сдвигая свое расположение к востоку, германское главное командование, следовательно, теряло ранее выигранный темп: шансы обеих сторон уравновешивались. Быть может, это и было наиболее мудрое решение. В самом деле, придя к нормальной плотности боевого расположения, германское главное командование отказывалось от риска [123], сопряженного со шлиффеновским маневром. Однако в эти расчеты вклинилось еще одно обстоятельство — Париж, а, говоря более широко, также и Верден [124]. Начнем с последнего. Сохраняя в своих руках восточный крепостной район, французы имели крупное преимущество в обороне. Ведь именно этому преимуществу Шлиффен стремился создать стратегический противовес на правом крыле. Неудача германского маневра вовсе не приводила к одному только выравниванию шансов (в смысле чисто оперативном), но механически вела к переходу преимущества на сторону союзников. С Парижем дело, по сути, обстояло аналогично. При всей своей слабости, как крепость, он все же давал известную опору обороне. Он требовал, от немцев издержки бремени и сия. для овладения им. А такая затрата была теперь очень ощутима при крайней напряженности сил. Нам указывают, что Шлиффен допустил склонение к Уазе девяти корпусов, с тем чтобы 13 было направлено к Нижней Сене. Но, в конце концов, и расчет сил по директиве 27 августа был вовсе не безосновательным: 2–я армия смогла бы овладеть Парижем. Когда она была направлена к Реймсу, Клюку показалось невозможным затрачивать время и силы на овладение Парижем. Союзники сохраняли мощную опору своей обороны, моцргую, главным образом, морально, и действие этого фактора не замедлило сказаться: преимущество в темпе стало переходить к союзникам. Не мог ли Клюк парировать эту угрозу своему флангу? Эту возможность исследует один швейцарский автор [125], у которого мы заимствуем некоторые факты и соображения. 2 сентября 1–я германская армия занимала своими 4–м рез., 2–м, 4–м и 3–м корпусами линию Крейль, Санлис, Нантейль — ле-Годуэн. Марейль. 18–я дивизия 9–го корпуса продвинулась к Шато-Тьерри. 17–я дивизия достигла С.-Реми, южнее Суассона. В этот день в штабе 1–й армии уже знали об опасности, какую мог представить Париж. Было известно о движении двух колонн тех французских войск, с которыми 1–й армии уже приходилось иметь дело при своем марше на юго-запад: одна из этих колонн двигалась из Бове на юго-восток, другая из Нантейль — ле — Годуэн на Даммартен. В штабе 1–й армии серьезно обдумывали поэтому вопрос о движении к Парижу, но, в конечном счете, Клюк, [130] по докладу своего начальника штаба (Кюль), все же принял решение о движении дальше, на юго-восток. Но что если бы Клюк поступил иначе и через Даммартен направился к Парижу? У Даммартена находилась позиция, которая, по германским данным, была укреплена. 2–й корпус 3 сентября получил сообщение, что южнее Даммартена находится в готовности пехотная дивизия противника и из Вильнева туда же движется артиллерия. 4–й корпус получил сведения о пех. дивизии и кавалерии, идущей с северо-запада к Преси (юго-западного Крейля) с очевидным намерением занять: указанную позицию, 6–я французская армия к вечеру 2 сентября находилась: 56–я рез. дивизия — у Вонтарме; 55–я рез. дивизия — у Ламорлей; 14–я пех. дивизия — у Преси на Уазе; 63–я рез. дивизия — у Нейльи-ан-Телль; кав. корпус — западнее нее. 45–я дивизия из Алжира прибывала не ранее 4 сентября, 4–й арм. корпус — не ранее 5–го. Левый фланг англичан 2 сентября находился еще у Даммартена, но маршал Френч уже принял решение двигаться в направлении Мо-Ла-Ферте. В распоряжении генерала Галлиени, если не считать подходивших измученных войск, было лишь несколько территориальных дивизий слабой боевой ценности. Крепость (Париж) была не готова к отражению врага, батареи не были полностью вооружены и снабжены боеприпасами. Позиция у Даммартена не была подготовлена. В ночь со 2 на 3 сентября 56–я рез. дивизия заняла эту позицию. Другие части 6–й французской армии 3 сентября двигались: 55–я рез. дивизия — к Шенневьер; 14–я пех. дивизия — к Ле- Тремблей; 63–я рез. дивизия — к Ле-Бурже и Ле-Рейнси — ок. Парижа; кав. корпус — южнее Сены на Медон. Таким образом, делается вывод о том, что наступление

1–й армии на Париж не встретило бы серьезного сопротивления, тем более что она обладала мощной артиллерией: 2–й, 3–й, 4–й, 9–й корпуса имели каждый по 144 полевых пушки и легких гаубицы, всего 576 ор.; 4–й рез. корпус — 72; кав. дивизии — 54; кроме того, тяжелых полевых гаубиц насчитывалось 64 орудия. С такими силами 1–я армия могла легко прорвать позицию у Даммартена и затем овладеть Парижем. Конечно, образовался бы разрыв со 2–й армией, но 9–й корпус обеспечивал бы его, так как противник отходил. Немецкий автор [126], исследуя это положение, добавляет, что

2–я армия могла бы выдвинуть 7–й корпус к Ла-Ферте, а 9–й корпус — сдвинуться к западу. Но если бы разрыв и получился, то «разрывы в общем можно было бы допустить без особых опасений в операции, когда все войско находится в успешном наступлении, как это было с германским войском в те дни». Нужно добавить, что французское правительство 1 сентября эвакуировалось из Парижа.

Все эти соображения следует поставить в связь с контрнаступлением Клюка на реке Урк в Марнской битве. Конечно, если уж иметь в виду новую ситуацию, создавшуюся для германских войск после поворота Клюка, к юго-востоку, лучше было операцию, впоследствии предпринятую Клюком, начать не 6, а 2 сентября. Выигрыш в несколько дней в данном случае позволил бы начать операцию в несравненно более благоприятных условиях. Но мы еще раз должны со всей силой подчеркнуть, что этим отнюдь не устанавливалось положение, которое было бы создано в случае планомерного движения всех германских армий к объектам, намеченным по директиве 27 августа. Ибо теперь неизбежно понадобилась бы перегруппировка германских армий, а именно: движение их к западу, т. е. то, что надо было сделать раньше. Несколько дней было потеряно безвозвратно, 1–й армии не пришлось бы двигаться в пустом пространстве, как это было при ее движении, западнее Уазы, а пришлось бы вступить в довольно упорный бой с сосредоточившимися к Парижу частями 6–й армии. Марнская битва началась бы на три дня раньше. Но почти наверняка можно сказать, что и в этих условиях начавшееся сражение вызвало бы общую остановку германских армий в их наступлении. В случае выигрыша таким путем нескольких дней Жоффр успел бы перегруппировать свои силы и перейти в наступление. Однако сражение по своему типу больше подходило бы к фронтальной операции. Война могла бы принять позиционные формы не на реке Эн, а на реке Марне.