Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Темп немцами был потерян, и восстановить эту потерю оказалось делом исключительной трудности.

6. Директива Мольтке от 4 сентября

Директива Мольтке, которая была сообщена армиям через специально посланных офицеров на автомобилях 5 сентября, здесь рассматривается как заключение ко всей главе; ее роль для хода Марнской битвы будет рассмотрена в следующих главах.

Что произошло за период 27 августа–4 сентября? В директиве читаем:

«Противник ускользнул от охватывающего наступления 1–й и 2–й армий и частью своих сил примкнул к Парижу. По имеющимся сообщениям и проверенным агентурным данным, можно заключить далее, что враг передвигает силы с линии Туль — Бельфор к западу и что он также изымает некоторые части с фронта от 3–й до 5–й армий. Оттеснение всего французского войска к швейцарской границе становится в связи с этим более невозможным. Следует скорее считаться с тем, что враг сосредоточивает более мощные силы в районе Парижа и подводит новые формирования для защиты столицы и угрозы правому флангу германского войска».

Печальный итог. Стратегическое преимущество перешло к противнику. Теперь уже он угрожает германскому правому крылу. Германское главное командование вынуждено открыто признать неудачу шлиффеновского маневра.

Какие же меры предлагаются теперь в директиве германского главного командования?

«1–я и 2–я армии остаются против восточного фронта Парижа, чтобы наступательно противостоять действиям противника со стороны Парижа. 1–я армия — между Уазой и Марной. 2–я армия — между Марной и Сеной… Рекомендуется армиям держаться своей массой в таком отдалении от Парижа, чтобы сохранить достаточную свободу движения в их операциях».

Несмотря на словечко «наступательно», ясно, что две правофланговые армии по директиве переходят к обороне. Однако германское главное командование надеется сохранить еще инициативу в своих руках:

«4–я и 5–я армии находятся еще в соприкосновении с более сильным противником. Они должны стремиться как можно дальше оттеснять его на юго-восток. Этим должен быть также открыт путь через Мозель между Тулем и Эпиналем 6–й армии. Удастся ли здесь силами 6–й и 7–й армий оттеснить значительные силы противника к швейцарской границе — это будет дальше видно».

В каком урезанном виде представляется здесь шлиффеновский план! Мольтке пожал здесь плоды своей неверной стратегии. Генеральное сражение должно быть разыграно там, где Шлиффен считал предрешенным его неуспех. Этот ублюдок родился в результате горько сложившихся реальных условий: пограничное сражение, Маас — Марна, непрерывный заворот германского центра к востоку — что оставалось Мольтке делать, как не признать свершившийся факт? Его стратегия тащилась в обозе за тактической реальностью.

Наконец, 3–я армия по директиве получала направление на Труа (Troyes) — Вандевр (Vandeuvre) с задачей примкнуть по ходу событий направо или налево.

Директива Мольтке не только является признанием скверной стратегической обстановки, она еще более ухудшала ее. Вместо того чтобы противостоять стихии инерции и попытаться сорганизовать прочный оборонительный фронт от Парижа — южнее Вердена — до швейцарской границы, она вела к образованию разрыва между правым крылом и центром, между центром и левым крылом. Негодным выкидышем являлась в этой директиве идея стратегического наступления. Она создала добавочные чрезвычайные трудности германским армиям в Марнской битве, и Мольтке несет свою долю ответственности за ее результаты. В величайшее сражение германские армии вступили дезориентированными, растеряв остатки первоначального оперативно-стратегического преимущества.

(Схемы 3, 4, 5 и 6)

Мы уже указывали, что наступление 6–й французской армии севернее Марны сыграло исключительную роль потому, что «действием внезапности этой армии начинается сражение» [127]на Марне. Галлиени и Монури трактовали свою задачу довольно элементарно. Впрочем, так она трактовалась и в приказе Жоффра: предполагая, что путь наступления открыт, так как 1–я германская армия перешла через Марну и продвигалась к югу, французское главное командование наметило для 6–й армии — перейти реку Урк и выйти к Шато-Тьерри. Внезапность здесь понималась, так сказать, в «чистом» виде: полученное в результате ее время рассчитывали использовать для удара по тылам противника и одновременно сокрушить 1–ю германскую армию южнее Марны, совместными действиями англичан и 5–й французской армии. На самом деле, получилось нечто совершенно иное.

В описаниях боев на реке Урк чрезвычайно много места уделяется маневрированию обеих сторон и слишком недостаточное внимание обращается на основную особенность этих боев, имеющих до известной степени историческое значение. Впервые с начала войны атаки в открытом поле встретили непреодолимую преграду. Попытки наступления, как с той, так и с другой стороны, разбивались об эти преграды, как волны о камни мола. В данном случае вовсе не существовало крепостных сооружений или трудноодолимых естественных препятствий. И тем не менее на реке Урк обнаружилась совершенно бесспорная тенденция к образованию неподвижного фронта.

Схема 3. Фронт на Фронт на р. Урк. 6 сентября.

«Битва на Урке, начатая как наступательный маневр, превратилась в битву остановки» [128].

Пятидневные бои на правом берегу Урка отличались исключительной ожесточенностью и крайним упорством. Тем более удивительной явилась для командования обеих сторон безрезультатность этих боев. В ходе сражения с германской стороны наблюдалось чрезвычайное нагромождение частей и перемешивание их. Составить себе четкое представление о боевом построении 1–й германской армии не так просто. Мы предлагаем поэтому сосредоточить внимание на основном звене, которое получило выдающееся значение для хода Марнского сражения в целом. Через все поле сражения, в тылу которого наблюдалось лихорадочное движение, через все поле сражения, потрясаемое гулом бесчисленных орудий, испещренное взрывами, перекрываемое пехотным огнем, усеянное трупами людей и лошадей, проходил отчетливо обозначенный рубеж, который не смогла в течение боя перешагнуть ни та, ни другая сторона. Этот рубеж провел твердую черту в развертывании Марнской битвы и повлек за собой чрезвычайно серьезные последствия.

Необходимо получить ответ на вопрос — почему эти действия сторон оказались прикованными к узкой полосе, почему все попытки наступать за пределы этой полосы не дали никакого эффекта?