Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Роль Клюка свелась к утверждению решения об отступлении. Поскольку нам известна уже самостоятельность действий этого генерала, ясно, что необходимость приказа не вызвала у него и тени сомнения.

Словом, как и в Монморе, в Марейле все вертелось вокруг мысли об отступлении. Все, что уже потом выдвигалось для доказательства того, что были и обратные мнения, опирается на абсолютно недоказуемые свидетельства заинтересованных лиц. Но не стоит труда обвинять их в преднамеренной лжи. Очень возможно, что в ходе дискуссии выставлялись различные аргументы, высказывались разные мнения. Но кому это интересно, в конце концов? Конечно, в данном случае были возможны и другие решения. Командование 1–й армии могло бы, несмотря ни на что, принять решение: драться там, где стоим; атаковать врага, вырвать победу из его рук. Невозможно предусмотреть, какие плоды могла принести такая суровая и непоколебимая решимость драться до конца. Риск был бы громаден, но нельзя забывать, что и положение союзников было далеко не блестящим. То обстоятельство, что у германского командования такой решимости не оказалось, очевидно, подтверждает пессимистическую оценку положения 1–й армии 9 сентября [312].

б) Приказ об отступлении

Около 14 час. Хет «покинул главную квартиру 1–й армии. В 14 час. было послано радио 4–й кав. дивизии: „2–я армия отступает в направлении Эперней. 1–я армия также отступает левым флангом в направлении Суассона. 4–я кав. дивизия должна немедленно направиться к реке Эн, занять мосты у Суассона и западнее до Атиши включительно…“. Здесь уже ясно выступает официальная интерпретация событий, сваливающая ответственность за отступление на 2–ю армию. Вслед за тем по радио и через командированных офицеров сообщаются указания войскам:

„Положение 2–й армии требует ее отвода, севернее Марны, по обе стороны Эперне. По приказу главного командования 1–я армия отводится для прикрытия фланга в общем направлении на Суассон. При Сен-Кантене будет собрана новая германская армия. Движение 1–й армии должно быть начато еще сегодня. Поэтому левое крыло армии под командованием генерала Линзингена, включая группу генерала Лохова, сначала должно быть отведено позади линии Монтиньи л'Аллье — Брюмец. Группа генерала Сикст — Арнима присоединяется к этому движению в соответствии с положением боя позади линии Антильи — Марейль. Наступательное движение группы генерала Кваста должно проводиться лишь постольку; поскольку это требуется для отрыва от противника, так, чтобы возможно было примкнуть к движению всей армии“.

Этот приказ очень важен для анализа не только самого факта отступления, но и предшествовавших событий. Отметим важнейшие его черты: 1) вина еще более категорично сваливается на 2–ю армию; 2) отход 1–й армии совершается по приказу германского главного командования; 3) передается, очевидно, для поднятия настроения, сообщение, полученное через Хенча, о сформировании новой армии в районе Сен-Кантена [313]; 4) особого внимания требуют указания на первоначальные рубежи отхода; 5) группе Кваста ставится задача наступлением прикрыть отход 1–й армии. Формально командование 1–й армии как будто имело основание свалить вину на 2–ю, так как в 13 ч. 04 м. от последней было получено уже известное нам радио, сообщавшее о переходе через Марну колонн противника еще в 9 час. утра и о начавшемся отступлении 2–й армии. Командование 1–й армии, выходит, вовсе и не думало об отступлении до прибытия Хенча и получения упомянутого радио. Но упрямые факты вдребезги разбивают эту легенду. Мы переходим к изложению документов, которые ставят официальную германскую историю, вынужденную считаться с ними, в очень неловкое положение.

в) Отступление 1–й армии было предрешено до прибытия Хенча

Дело в том, что еще раньше, около 11 час., когда Хенча еше не было в Марейле, Клюк, у которого все больше накапливалось данных о переходе Марны союзниками, принял решение об отводе левого крыла на линию Монтиньи л'Аллье — Брюмец, т. е. на линию, указанную в приказе об отступлении. Один из офицеров генштаба, получив указания от генерала Кюля, разработал проект директивы, которая немедленно была передана по телефону генералу Линзингену и получена им в 11 ч 40 м Содержание записи принятого радио, сохранившейся в архивах, таково:

„2–я армия отвела свои правый фланг через Монмирай значительно на восток. Вследствие этого (!), по полученным сообщениям, англичане сегодня в 11 час. крупными силами переходят Марну у Шарли и Нантейля. Генерал Линзинген, включая подчиненную группу генерала Лохова, должен тотчас же отойти в направлении Круи, прикрывая свой фланг, через Куломб в направлении Ла-Ферте — Милон — Нейли-Сен-Фрон. 2–й кав. корпус с бригадой Крсвеля получил приказ прикрывать фланг. Группа генерала Сикст — Арнима получает приказ прикрыть отход и соответственно этому отойти за линию Марейль — Антильи. Группа генерала Кваста прикрывает движение, продвигаясь в направлении Нантейля“ [314].

Документ — буквально уничтожающий для официальной германской истории, ибо он ниспровергает всю легенду о том, что отступление 1–й армии произошло в силу простого недоразумения. В документе обращает внимание прежде всего полоса отступления для группы Линзингена; она отводится далеко назад. Но в особенности поражает сходство указания рубежей отступления прочих групп с приведенным окончательным приказом об отступлении. И совершенно уже непереносимо для гордости германской армии указание на то, что группа Кваста. имела уже в 11 час. утра чисто оборонительную задачу. Официальная история заверяет нас, что посылка радио явилась плодом недоразумения [315].

В 11 ч. 30 м. кавалерийскому корпусу Марвица было передано следующее радио из штаба армии:

„Левое крыло армии отходит через Круи — Куломб на линию Монтиньи — Ганделю. Командование 2–го кав. корпуса должно прикрывать это движение против врага, который переправляется у Шарли насколько возможно путем нападения“.

Радио было передано одновременно 2–й армии и создало там, как уже сказано, впечатление о начавшемся общем отступлении 1–й армии.

Дальше следует очень загадочная история с приказом, который был отдан около 12 час. дня. Подлинника приказа в архиве 1–й армии не оказалось, сохранилась лишь копия, отпечатанная на машинке и датированная в 11 ч 30 м [316]. Конечно, такой „документ“ не может считаться полновесным. Но и его содержание отнюдь не подкрепляет утвержденния Кюля о том, что в штабе 1–й армии не было и мысли об отступлении до прибытия Хенча.. Вот текст этого документа: