Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

„Левое крыло армии, генерал Линзинген, включая подчиненную группу генерала Л охова, должно атаковать 5–й дивизией в направлении на Дюизи, остальными силами сначала отходить в район Круи — Куломб. Командование 2–го кав. корпуса с бригадой Кревеля получает приказ прикрыть фланг. Группе генерала Сикст — Арнима приказано прикрыть движение, атакуя в направлении Вильерсен — Жене — Аси. Группа генерала Кваста должна содействовать ударом в направлении Нантейдь — ле Годуэн“.

Этот текст опять уличает командование 1–й армии. В нем явно говорится об отступлении всей армии. Левый фланг лишь сначала отводится в район Круи — Куломб. Группа Сикст — Арнима прикрывает отступление. Группе Кваста не ставится задачи решительного наступления, а лишь задача содействия отступательному движению главных сил.

Генерал Кюль впоследствии, в 1925 г, пишет следующее „Форма приказа ни в каком случае не является удачной. Насколько я помню, он не мыслился как общий приказ по армии, а главным образом как приказ для левого фланга, которому разъяснялось, что его отход прикрывается продвижением вперед центра и правого фланга“ [317]. Рейхсархив также говорит о „не совсем удачно избранной форме этого приказа“.

Странные вещи творились в штабе 1–й армии утром 9 сентября. Командование ее, по официальной версии, объято полной уверенностью в победе, которую должно принести наступление правого крыла, но упорно редактирует приказы так, что в них говорится об отступлении всей армии. Вернее всего, объяснение этому следует искать в том, что командование 1–й армии находилось еще в стадии колебаний, воля его непрерывно подрывалась тревожными сообщениями, и неотвратимо назревала идея об отступлении. Опять-таки и здесь приведенным приказам нельзя придавать решающего значения. Истина происходившей драмы не в них, а в живой динамике событий. Приказы могли быть и иные, приказы, продиктованные смелой и уверенной волей к победе. Но можно ли обойти молчанием тот факт, что таких приказов командованием 1–й армии отдано не было, что сохранившиеся документы являются не чем иным, как первоначальными набросками окончательной директивы об отступлении, причем эти наброски были сделаны работниками штаба 1–й армии еще до приезда Хенча.

г) Утро 9 сентября на Марне

Какие же сообщения выводили командование 1–й армии из состояния равновесия? Они касались „ахиллесовой пяты армии — Марны“. В 7 ч. 30 м. утра было получено радио 2–й армии: „Правый фланг 2–й армии девятого отведен к Марньи — ле — Туль. Гвардейская кав. дивизия удерживалась еще 8–го вечером на Долло, отходит под давлением противника в район Конде-ан-Бри. 5–я кав. дивизия оттеснена севернее Марны“. Одновременно 5–я кав. дивизия сообщила, что она находится у Мариньи-ан-Орксуа.

Итак, 2–я армия без боя сдала важнейшую дорогу к Шато-Тьерри, расширив брешь между двумя армиями на 30 км. Такие действия с ее стороны могут быть объяснены только одним — она, очевидно, неспособна больше к сопротивлению врагу; в штабе 1–й армии не знали, что командование 2–й армии сознательно не принимало никаких мер к заграждению переправ через Марну, увлекшись наступлением на своем левом крыле. Однако, весь трагизм положения еще неизвестен командованию 1–й армии, которое считает, что бригада Кревеля охраняет Марнские переправы и своевременно примет меры к взрыву мостов. Но в действительности для движения союзников были совершенно свободны следующие переправы: один железнодорожный и два дорожных моста у Мери, железнодорожный и дорожный мосты у Нантейля, три моста у Шарли, Ножан л'Арго, Шези.

В 10 ч. 28 м. в штабе 1–й армии получено радио от гвардейского кав. дивизиона: „Сильная пехота противника с артиллерией у Шарли через мост на Марне“. Одновременно радио от Марвица: „Сильная пехота противника движется вперед через Шарли к Нантейль. 5–я кав. дивизия Кране и 2–я кав. дивизия получили приказ — атаковать“ [318].

Теперь уж нет никаких сомнений: противник беспрепятственно переправляется через Марну в пунктах, где его должен был задержать Кревель. Именно эти сообщения создают в штабе 1–й армии крайне нервозную обстановку. Немецкие источники пытаются изобразить последующие события как строго логичную и последовательную цепь действий командующего 1–й армией и командиров групп и частей. Но это неверно: истина состоит в том, что с указанного момента, около 11 час. утра, в еще большей степени, чем в предшествующие дни, в этих действиях не было никакого единства и согласованности. Начинался опаснейший разброд, который так характерен при появлении внезапной опасности. Стихийно выплыла мысль об отступлении, которую один из офицеров штаба поспешно воплощает в приказе, переданном Линзингену. Изданный армией приказ средактирован наспех и весь проникнут стремлением как можно скорей уйти от опасности на левом фланге. Очень возможно, что еще лелеют надежду на победу группы Кваста, но это лишь подтверждает отсутствие единой оперативной мысли, властно руководящей событиями.

Поэтому надо в высшей степени критически подойти к официальной трактовке мыслей и действий командования 1–й армии, в которой упускается, наверное — сознательно, опаснейший момент растерянности и раздвоенности оперативного руководства в эти часы.

„Скверные дела происходили на Марне. Отсюда одно плохое известие следовало за другим. Если противник пробьется здесь в тыл 1–й армии, положение на Урке станет непереносимым; лелеемая победа правого крыла придет слишком поздно [319]. Фундамент, на котором построена вся операция, — защита левого фланга на Марне, — казалось, был разрушен. Всему смелому плану грозил крах. Новый поворот от надежды к сомнению был быстрым и внезапным. В этом высшем напряжении легко могло одолеть сомнение. Было ли еще вообще возможно довести борьбу до победы? Не благоразумнее ли своевременным [320]отходом спасти армии из кажущегося невыносимым положения? Пятидневная битва достигла высшей точки. Положение требовало быстрою решения. Немногие минуты решали судьбу. В этой неизвестности, в этом темном положении одно оставалось твердым: воля и сила действия командования“ [321].

Конечно, официальная история старается представить дело так, что воля немецкого командования выдержала испытание. Командование 1–й армии принимает быстрое и целесообразное решение: отвести свой левый фланг назад (см. выше) и тем временем форсировать победу на правом крыле.

Французский автор [322]следующим образом излагает эту официальную концепцию: в силу внезапно всплывшей угрозы „левое крыло не могло держаться на Марне до того момента [323], когда правое дало бы возможность почувствовать его действие. Генерал Кюль тотчас собрал своих главных сотрудников, чтобы рассмотреть положение. После короткой дискуссии он решает продолжать наступление правого крыла, и, чтобы выиграть необходимое время, отвести группу генерала Линзингена на линию Монтиньи л'Аллье — Брюмец, в то время как Марвиц атакует англичан, чтобы отбросить их на Марну“.