Иосиф Крашевский - Маслав

- Мне надо видеть нашего милостивого государя, - заговорил Вшебор.

- Теперь поздняя ночь, а завтра мы едем в поход, теперь не время... сказал старик, покачав головой.

- Я должен видеть его еще сегодня! - отозвался Долива. - Смилуйтесь надо мной. Я не задержу его, только брошусь к его ногам и скажу два слова...

Ни слова не отвечая, Грегор сделал ему знак, чтобы подождать, а сам вошел в горницу. Немного спустя, двери открылись, и верный привратники пригласил Вшебора войти.

Король был один; он стоял около догорающего очага и повернулся от него лицом к входящему.

Долива, который никогда не умел ни сдержаться, ни промолчать, ни выждать, тотчас же упал к его ногам и, обнаружив свою рану, вскричал:

- Милостивый государь, я сражался за тебя и буду сражаться до смерти, но будь же моим благодетелем и окажи мне милость.

Король знаком заставил его подняться с колен.

- Говори, что ты хочешь от меня! - ласково сказал он.

Вшебор встал, но долго не мог начать говорить от душившего его волнения.

- Стыдно мне в такую минуту просить о милости, - сказал он, наконец, - и особенно тебя, милостивый государь, у которого совсем другое на уме; но прости моей молодости, - и он снова склонился перед королем.

- Говори, о чем просишь? - повторил Казимир.

- Ах! - вполголоса сказал Вшебор. - Хочу просить тебя быть моим сватом.

Казимир отшатнулся с краской на лице. Видно было, что он ожидал совсем иной просьбы.

- Не время нам думать о свадьбе, - печально сказал он, - и не скоро найдется место, где можно будет ее отпраздновать.

- И я тоже не думаю еще о свадьбе, я хочу только получить согласие отца и матери, - настойчиво повторил Вшебор, целуя руку короля. - Хочу посвататься к дочери Спытка - влюбился до смерти в эту девушку!

Король слушал его, опустив глаза, с румянцем почти девичьего стыда.

- На с только два брата, - горячо говорил Вшебор, - родителей у нас нет, будь нашим опекуном и отцом. Спытек чувствует, что у него есть вина против вашей милости и был бы рад получить прощение; стоит вам только слово сказать, и он отдаст мне дочку.

И снова он склонился к коленям короля, а тот ласково отстранил его от себя.

- Охотно сделаю это, когда мы вернемся с войны, - сказал он, - теперь не время для сватовства.

- А потом тоже будет не время, потому что ее высватает кто-нибудь другой, - прервал его Вшебор. - Король мой и государь, сегодня или завтра - иначе нельзя.

Казимир стоял в нерешимости, не зная, как ему поступить, когда вошел Трепка за приказаниями на завтрашний день. Король с облегченным сердцем обратился к нему.

- Мой старый друг, - сказал он Трепке, - замените меня и от моего имени замолвите слово за моего верного слугу, которому я был бы рад отплатить за его преданность мне.

Трепка не понял сразу, в чем дело, и с изумлением переводил взгляд с короля на юношу, но тут Вшебор в коротких словах объяснил ему свою просьбу.

Старик слегка нахмурился.

- Эх вы, молодые! - сказал он. - Храбро сражаетесь, но в голове у вас не все в порядке... Теперь, когда надо спасать страну, вы думаете о девчонках...

- А если ее возьмет кто другой, а я жить без нее не могу! - возразил Вшебор.

Старик пожал плечами.

- Кто же может взять у тебя это сокровище? - спросил он.

- Томко Белина увивается около нее. Он останется здесь с родителями, а меня не будет!

- Томко. Он идет с нами, - возразил Трепка. - Вы видите, что он ради девчонки не забывает службы королю и нашему делу.

Вшебор несколько смутился.

- А я все-таки прошу, - прибавил он упрямо, - хоть бы он и шел с нами, я хочу иметь согласие родителей и тогда охотно пойду на войну.

Казимир стоял молча. Трепка взглянул на него.

- Согласны ли вы на это, милостивый государь? - сказал он.

- Сделайте это для него, чтобы у него было спокойно на сердце, печально отозвался король. - Не откладывайте...

Вшебор схватил старика за руку.

- Государь и отец мой...

Трепка рассмеялся добродушно и, видя его волнение, низко поклонился королю и вышел вместе с Вшебором.

- Что же это? - буркнул он в дверях. - Какой я сват, когда у нас даже полотенец нет с собой.

Они направились во второй двор.

Старый Спытек занимал по-прежнему то место, которое он сам себе выбрал среди больных и калек. Только ложе его было лучше убрано и окружено сосновыми ветками. Он уже лежал, но не спал еще, у ног его стоял на коленях верный Собек. Остальные раненые или спали уже, или пошли в лагерь попрощаться с уходившими утром товарищами.

Заметив подходившего к нему Трепку, который ухаживал за ним во время болезни, Спытек приподнялся на локте.

- Что же, разве уже едете? Пришли проститься?

- Нет, я еще не прощаться пришел, - отвечал старик, подойдя к нему и оглядываясь на Вшебора, который тоже подошел ближе. - Я пришел к вам послом от короля.

Спытек беспокойно заворочался и поднял свой окровавленный глаз.

- От короля ко мне? Что же хочет от старого калеки милостивый государь?

- Он желает, чтобы вы ему дали доказательство своей преданности его воле, - сказал Трепка. - Не имея, чем вознаградить свое рыцарство, он желает, чтобы вы заплатили долг за него.

Спытек, не понимая, к чему клонится речь, широко открыл рот, а лоб его нахмурился.

- Не смейтесь над старым калекой, - сказал он.

- Не время для насмешек, - отвечал Трепка. - Вот перед вами тот, кому вы должны заплатить королевский долг - Вшебор Долива!

Спытек, очевидно, догадался, и грозные морщины перерезали его лоб; от охватившего его гнева он только шевелил губами и долго не мог произнести ни звука.

- Что же я ему дам? У меня у самого ничего нет! - вскричал он.

- У вас есть дочь... Король просит ее руки для Вшебора.

Долива молча склонился к руке старика, но тот отнял ее.

- Я ничего не имею против Доливы, - заговорил он, наконец, - хотя единственная дочь Спытка могла бы найти кого-нибудь познатнее, чем он. Ей и князь бы подошел, но пусть свершится королевская воля... Она будет его.

Долива молча поблагодарил его, а старик продолжал все с большим волнением:

- Скажи королю, что делаю это только для него, потому что хочу, чтобы он вернул мне свою милость, все это только для него... вы понимаете?

- Итак, я могу передать королю ваше обещание? - спросил Трепка.

Спытек, вместо ответа, обратился к слуге.

- Пусть придет сюда Марта с дочерью...

Вшебор, который чувствовал себя безмерно счастливым, взглянул на старика, лежавшего с приподнятой кверху головой и смотревшего на него взглядом, полным затаенной злобы, и также ощутил в груди нарождающийся гнев и оскорбленное самолюбие. Но не время было ссориться, приходилось терпеть молча.

Пока Собек бегал исполнять поручение своего пана, Трепка и Долива стояли в молчании, а Спытек вздыхал и грузно ворочался, как будто внутри его происходила какая-то борьба. Наконец, послышались женские шаги, и в дверях показалась Марта с торжествующим блеском в глазах, увлекая за собой бледную и перепуганную Касю; увидев Доливу, девушка пошатнулась и быстро повернулась назад, как будто собиралась убежать, но мать насильно удержала ее.