Александр Шубин - Золотая осень

Всего два года назад разногласия между Сомали и Эфиопией привели к тому, что радикальный просоциалистический сомалийский лидер С. Барре переориентировался на США, превратился в пламенного антикоммуниста и вступил с войну против просоциалистической Эфиопии. Еще раньше подобным образом Советский Союз «потерял» Египет, что как раз в 1979 г. закончилось крупным успехом США — Кэмп–Девидским соглашением о мире между Египтом и Израилем. Это соглашение раскалывало арабский антиизраильский фронт и позицию на Ближнем Востоке. Теперь драма превращения союзника в агрессивного противника, доказывающего свою лояльность Америке враждебными действиями против СССР, могла разыграться у самых его границ. Это несло угрозу стратегической безопасности страны. По мнению первого заместителя начальника Генерального штаба МО СССР В. Варенникова, «воспользовавшись ситуацией, США могли бы поставить вдоль советско–афганской границы свою контрольно–измерительную аппаратуру, способную принимать все параметры с опытных образцов нашего ракетного, авиационного и другого оружия, которое проходило у нас испытания на полигонах Средней Азии» [84] Варенников В. Судьба и совесть. М., 1993. С.49. . Интерес американцев в этой области был очень велик, ведь после иранской революции возможности контроля со стороны США за пусковыми площадками в Средней Азии значительно ослабли [85] Швейцер П. Указ. соч. С.124. .

Для Амина переориентация на США могла быть спасительной — это означало бы прекращение помощи партизанам со стороны Запада, нормализацию отношений с Пакистаном и спасение режима под новой вывеской. Понятно, что США потребовали бы за это проведение враждебного курса в отношении Советского Союза. Таким образом, у границ СССР мог возникнуть агрессивный террористический проамериканский режим, проводящий в отношении Советского Союза политику, подобную китайской политике 60–х гг. Жискар д’Эстен вспоминает об аргументах Брежнева на их встрече в Варшаве в 1980 г.: ”Если бы не вмешался ограниченный советский воинский контингент, — сказал Брежнев, — то уже в январе Афганистан превратился бы во враждебный для Советского форпост [86] Жискар д’ Эстен В. Указ. соч. С.320. . Похоже, Генсек искренне верил в правоту своих слов. В записке Андропова, Громыко, Устинова и Пономарева в Политбюро (секретной и потому откровенной) говорилось о том, что с ведома Амина распространялись «заведомо сфабрикованные слухи, порочащие Советский Союз и бросающие тень на советских работников в Афганистане». Для них были установлены ограничения на контакты с местными жителями [87] РГАНИ. Ф.89. Оп.14. Д.35. Л.1. . С этого же начиналась «потеря» Египта в 1972 г.

«Сомалийско–египетский» сценарий в Афганистане стал кошмаром советского руководства, и альтернатива ему виделась в проведении операции, подобной той, которая сорвалась 14 сентября. Но возможностей устранить Амина, опираясь на внутренние силы Афганистана, уже не было. Вторжение оставалось единственным шансом избежать крупного геополитического поражения, последствия которого казались более серьезными, нежели негативные стороны военного вмешательства. На его издержки стали смотреть спокойнее. Запад следовало не умиротворять, а проучить. «Европейский» подход к ситуации создавал иллюзию возможности быстро преодолеть кризис. По мнению Ю. Ганковского, «оптимистическое предположение сводилось к тому, что Кармаль, проводя более умеренную политику, сможет без особых сложностей получить более широкую поддержку, которая была потеряна Амином при осуществлении крайне радикальных реформ» [88] Forein Policy. 1988. № 72. P.35. .

По утверждению генерала И. Павловского решение о вводе войск было принято вопреки мнению Генерального штаба, который считал, что эта операция не погасит, а активизирует действия оппозиции [89] Интервью с И. Павловским. «Красная звезда». 18.11.1989. . Что военные могли предложить взамен? Авторы подготовленной группой военных специалистов книги «Война в Афганистане» считают: ”Альтернатива (вводу войск — А.Ш.), по нашему глубокому убеждению, существовала хотя бы в силу того, что дееспособность афганского руководства зависела от размеров советской помощи. При снижении размеров этой помощи и при содействии политических факторов (открытое разоблачение Х. Амина, разоблачение его преступных действий, теоретической несостоятельности выдвигаемых им лозунгов, моральная и материальная поддержка здоровых сил в НДПА, освещение возможностей потенциального развития афганской революции и т.д.) события в Афганистане пошли бы по другому руслу» [90] Война в Афганистане. С.241. . Этот перечень мер выглядит весьма наивно. Такая политика не могла не привести к результатам, которые оценивались кремлевскими стратегами как самое худшее, — она просто толкнула бы Амина в объятия США или Китая. Высшие руководители СССР считали, что военные недооценивают важность политических факторов. В конечном итоге Генштабу удалось добиться решения о том, что советские войска не должны участвовать в боевых действиях [91] Варенников В. Указ. соч. С.49. . Как показали события, эта «альтернатива» оказалась утопией.

Первоначально активные действия планировались уже в середине декабря. 11 декабря Б. Кармаль был переброшен в Баграм, где по просьбе Амина уже были советские военные, а командир расквартированного в Кабуле спецподразделения «Зенит» получил приказ о штурме дворца Амина [92] См. Марчук Н.И. Война в Афганистане: «интернационализм» в действии или вооруженная агрессия? // Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945–1985). Новое прочтение. С.461. . Однако рекогносцировка на местности показала, что такими силами совершить «народное восстание» против Амина не удастся. Риск был очень велик. И тогда было принято решение о вводе войск. Такое развитие событий объясняет происхождение важной военно–дипломатической ошибки, допущенной советским руководством — Амин был уничтожен одновременно с вводом войск в Афганистан, и таким образом легитимность этого шага была разрушена, что в международных отношениях имеет очень большое значение. Позднее, когда советской стороне пришлось отстранить от власти Б. Кармаля, это было сделано без особого труда — при наличии войск в Афганистане передача власти Наджибулле прошла спокойно. Если бы оккупация Афганистана и отстранение от власти Амина прошли бы поэтапно, претензий к СССР в «Третьем мире» было бы меньше — ввод войск по инициативе правящего режима имел множество прецедентов, в том числе и в практике США. Но мысль кремлевских стратегов шла по линии уничтожения Амина, который воспринимался не как неустойчивый союзник (каковым был в реальности), а как коварный противник. Казалось, что счет идет на дни, что переориентация Амина может произойти в любой момент, и ввод войск может спровоцировать обращение Амина к Западу со всеми вытекающими отсюда последствиями (особенно если учесть ввод мощной военной группировки США в Персидский залив). Поэтому советские войска, вводимые в Афганистан, должны были уничтожить Амина первым делом.