Сергей Ковалёв - История Рима (с иллюстрациями)

Во главе правительственных войск, состоявших из городского ополче­ния, части наемников, конницы и сотни слонов, сначала был поставлен Ганнон. Однако при попытке освободить Утику он по собственной небреж­ности потерпел крупное поражение. Тогда в неустойчивом карфагенском правительстве снова взяла верх партия сторонников Гамилькара: опаль­ный герой Сицилии опять был назначен главнокомандующим.

Ему быстро удалось добиться крупных успехов: осада Утики была сня­та, Карфаген освобожден. С одним из нумидийских вождей Гамилькар всту­пил в дружеские отношения и получил от него отряд конницы в 2 тыс. человек. Со всеми своими силами он напал на Спендия и Автарита (Матос в это время стоял под Гиппоном) и разбил их. В руки карфагенян попало около 4 тыс. пленных. Гамилькар, дипломатические способности которо­го не уступали его военным талантам, обошелся с пленными чрезвычайно мягко: желающих он принял к себе на службу, а остальных отпустил, пре­дупредив, что если они еще раз попадутся с оружием в руках, то будут беспощадно наказаны.

Эта политика испугала вождей восставших, опасавшихся, что она вне­сет раскол в их ряды. Собрав сходку, они выступили с горячими речами, призывая не доверять карфагенянам. Возбужденное собрание бросилось на Гескона и других карфагенских пленных: после пыток все они были убиты. Таким образом, всякие пути для соглашения оказались отрезанными.

Борьба продолжалась, принимая с обеих сторон все более жестокий характер: пленных либо не брали совсем, либо подвергали мучительной казни. Партия Ганнона еще раз подняла голову и добилась того, чтобы верховное командование было поручено совместно обоим полководцам. Но из этого политического компромисса не вышло ничего хорошего: ко­мандиры ссорились друг с другом и поэтому бездействовали, а восстание тем временем расширялось. Утика и Гиппон перешли на сторону восстав­ших, Карфаген снова был отрезан, и в доставке продовольствия все чаще стали наступать перебои.

Таким образом, система двойного командования не оправдала себя, и Ганнон был отозван из армии. Гамилькар, получив свободу действий, по­вел планомерную борьбу, опираясь на укрепления Карфагена и пользуясь своим превосходством в коннице и слонах. Он систематически опустошал территорию в тылу у восставших, довел их до голода и таким путем заста­вил снять осаду Карфагена. Когда же война приняла полевой характер, военные таланты Гамилькара выступили во всем блеске, в особенности по сравнению со стратегической неопытностью его противников. Крупную армию наемников и ливийцев в 50 тыс. человек под начальством Спендия и Автарита он загнал в неудобную для них местность, окружил рвом и валом и голодом довел до людоедства.

Тогда вожди обратились к Гамилькару с предложением мира. Он при­творно выразил согласие, а когда к нему явилось посольство из 10 человек наиболее выдающихся руководителей восстания, в том числе Спендий и Автарит, приказал их схватить. Мятежников, лишенных руководства, Гамилькар окружил слонами и другим войском и истребил более 40 тыс. человек.

Затем он пошел на Тунет, где находился Матос с другой частью вос­ставших. Перед стенами города на глазах у осажденных карфагеняне рас­пяли на крестах Спендия, Автарита и других вождей. Однако Матос, вос­пользовавшись беспечностью второго карфагенского полководца, сделал неожиданную вылазку. Множество карфагенян было убито, лагерь их за­хвачен и сам полководец попал в плен. После пыток его распяли на том же кресте, на котором погиб Спендий. 30 знатнейших карфагенян были уби­ты над его трупом.

Это поражение заставило отступить от Тунета и Гамилькара с его ар­мией. Нужны были чрезвычайные меры, чтобы спасти положение. Всех карфагенских граждан, способных носить оружие, зачислили в войска. Перед лицом грозной опасности враждующие партии помирились. Отны­не Ганнон и Гамилькар стали действовать в полном согласии друг с дру­гом. Это создало решительный перелом в ходе войны. Военные действия охватили теперь всю карфагенскую территорию и шли с постоянным успе­хом на стороне карфагенян.

Наконец, в решительном сражении, для которого воюющие стороны собрали все свои наличные силы, наемники и ливийцы были разбиты. Сам Матос попал в плен. После этого карфагенянам покорилась вся Ливия, кроме Утики и Гиппона, которые некоторое время еще продол­жали безнадежное сопротивление. Наконец сдались и они на милость победителей.

Карфагеняне отпраздновали подавление восстания триумфальным ше­ствием, во время которого Матос и его товарищи были подвергнуты са­мым утонченным пыткам и после этого казнены. Восстание наемников и ливийцев длилось почти 3 года и 4 месяца (241—238 гг.). По словам Поли­бия, это была «война самая жестокая и исполненная беззаконий из всех известных нам в истории войн» (I, 88, 7).

Во время африканского восстания Рим и Сиракузы «великодушно» по­могали своим недавним противникам, боясь распространения страшной африканской заразы. Когда в Сардинии также взбунтовались карфаген­ские наемники и предложили сдать остров римлянам, те отказались. Точ­но так же ответили они на аналогичное предложение мятежной Утики. В обмен на захваченных карфагенянами италийских купцов, начавших было снабжать восставших товарами, римляне вернули карфагенских пленных, оставшихся от сицилийской войны. Сенат запретил италикам торговать с мятежниками и, наоборот, всячески рекомендовал снабжать карфагенян. Карфагенскому правительству было даже разрешено набирать наемников в Италии.

Гиерон также помогал Карфагену в трудные минуты осады. Его помощь диктовалась совершенно реальными политическими соображениями: он не хотел полного ослабления Карфагена, так как это чрезмерно усилило бы Рим и поставило бы под угрозу независимость Сиракуз.

Однако дружелюбная позиция Рима стала меняться к концу восста­ния, когда уже было ясно, что Карфаген победит. В 238 г. сардинские мятежники, которых сильно теснили туземцы, вторично обратились в Рим с прежним предложением. На этот раз сенат выразил согласие и стал готовить экспедицию для занятия острова. Карфагенское правительство выразило протест и, в свою очередь, начало снаряжать флот. Римляне воспользовались этим, чтобы объявить Карфагену войну. Но истощен­ные карфагеняне вести новую войну, конечно, не могли. Они отказались от Сардинии и заплатили Риму 1,2 тыс. талантов дополнительной кон­трибуции.

Таким образом, Рим без войны приобрел большой остров, стратегиче­ское значение которого для Италии было очень велико, так как он вместе с Корсикой прикрывал ее с запада. Однако реально овладеть Сардинией было нелегко: потребовался ряд экспедиций, чтобы сломить сопротивле­ние воинственных и свободолюбивых туземцев. Только в 227 г. Корсика и Сардиния были организованы в провинцию, подобно Сицилии. Для управ­ления ею в Риме стал ежегодно назначаться четвертый претор. Все насе­ление обоих островов было обложено десятиной.