Игорь Маношин - Июль 1942 года. Падение Севастополя

По этому предложению выступили члены Военного совета Приморской армии Чухнов и Кузнецов, предложив оставить одного из командиров дивизий со штабом, так как соединений и частей по существу, уже нет, а разрозненные группы и подразделения не имеют боезапаса и руководить на таком уровне нечем. Генерал Петров охарактеризовал боевое состояние войск, их вооружение, наличие боезапаса и доставку. В дивизиях насчитывается по 300–400 человек боевого состава, а в бригадах по 200, но главное решающее — нет боеприпасов. Не имея сил и средств, вряд ли удержать Севастополь в течение трех дней. Если это необходимо и командование решило так, то он готов остаться и сделать все, чтобы выполнить боевую задачу. Генерал Моргунов поддержал доводы Петрова. Дивизионный комиссар Кулаков указал на большие потери врага, значительно превышающие наши, а у нас почти ничего не осталось. Политико-моральное состояние защитников крепкое, а главное нет уже ни частей, ни боеприпасов. Задержать врага вряд ли удастся. Поэтому оставлять генералов Петрова и Моргунова нет необходимости.

Генерал Петров на вопрос Октябрьского о том, кого оставить в Севастополе, предложил оставить генерала Новикова — командира 109-й стрелковой дивизии, так как его сектор обороны обороняет Херсонесский полуостров и остатки войск отходят туда же.

Командующий согласился с этим предложением и приказал Петрову и Моргунову до рассвета помочь Новикову организовать оборону и эвакуацию согласно плану [116].

После заседания Военного совета были вызваны генерал-майор Новиков и бригадный комиссар А. Д. Хацкевич, комиссар 109-й стрелковой дивизии, для получения приказа и передачи полномочий.

«Последний мой приказ от 1.07.42 г. перед вылетом из Севастополя генерал-майору Новикову, который был оставлен старшим начальником, отмечается в кратком отчете по итогам обороны Севастополя за июнь 1942 года, сводился к следующему: „Драться до последнего, и кто останется жив, должен прорываться в горы к партизанам“.

Этот приказ бойцы, начсостав Севастопольского оборонительного района с честью выполнили» [117].

Для содействия генералу Новикову помощником по морской части был оставлен ему командир из штаба ЧФ — начальник морской конвойной службы штаба СОРа капитан 3-го ранга А. Д. Ильичев.

Затем Петров и Моргунов ввели Новикова в курс всех дел обороны. Генерал Петров подробно рассказал ему об обстановке, силах и средствах и вручил приказ на оборону с боевыми задачами Новикову и его группе войск на основании решения Военного совета СОРа:

«Боевой приказ. 30/VI-42 г.

Штаб Приморской армии. 21.30.

1. Противник, используя огромное преимущество в авиации и танках, прорвался к Севастополю с востока и с севера. Дальнейшая организованная оборона исключена.

2. Армия продолжает выполнять свою задачу, переходит к обороне на рубеже: мыс Фиолент — хутор Пятницкого — истоки бухты Стрелецкой. Оборона указанного рубежа возлагается на группу генерал-майора П. Г. Новикова.

3. Группа генерал-майора П. Г. Новикова в составе: 109-й, 388-й стрелковых дивизий, 142-й стрелковой бригады, курсов младших лейтенантов армии, учебного батальона 191-го стрелкового полка, зенитно-пулеметного батальона. Артгруппа в составе 47-го ап, 955-го ап и 880-го зап.

Задача — упорно оборонять рубеж: хутор Фирсова — хут. Пятницкого — истоки бухты Стрелецкой.

КП — 35 батарея БО.

Моргунов попросил Новикова вовремя подорвать все батареи, особенно 35-ю, а также указал, что еще действуют 14-я и 18-я береговые батареи, имеется в резерве батальон Береговой обороны и что полк Береговой обороны из Севастополя к утру прибудет в его распоряжение.

Моргунов отдал приказание командиру 35-й береговой батареи капитану А. Я. Лещенко о подрыве батареи, после того как будет израсходован боезапас, и предупредил, что перед подрывом надо доложить генералу Новикову [118]. Из приказа видно, что оборона города не планировалась. По словам Моргунова, не было сил, чтобы оказать сильное противодействие противнику. Когда писался этот приказ, части армии уже переходили на указанный в нем рубеж обороны [119].

Что касается слов приказа, что «дальнейшая организованная оборона исключена», то здесь, видимо, имелось в виду признание факта исчерпания у армии необходимых сил и средств отражения и следствием этого значительной потери управляемости войсками, хотя остатки армии в виде секторов обороны частично сохранились, а также отзыва командиров и комиссаров соединений и частей, старшего комсостава штабов для эвакуации. К этому времени связь с войсками на фронте обороны и между частями была нарушена в результате прорывов фронта противником, а также свертывания армейской связи ввиду фактического прекращения работы 110-го отдельного полка связи Приморской армии. И штаб армии и командующий армией подлежали эвакуации в эту ночь. Связи с остатками частей на передовой к концу суток 30 июня уже практически по этой причине не было. Передача управления остатков армии группе генерала Новикова в такой обстановке по сути была формальным актом, так как в следующую ночь генерал Новиков со своим штабом в соответствии с решением Военного совета обязан был эвакуироваться на подводной лодке. [120]

В изложенной выше информации обращают на себя внимание высказывания членов Военных советов армии и флота, что соединений и частей по существу нет и что оборону практически держать нечем. Между тем в донесении Октябрьского и Кулакова в Ставку уже из Новороссийска вечером 1 июля по состоянию на 24.00 30 июня в числе прочего докладывалось, что «оборону держат частично сохранившие боеспособность 109-я стрелковая дивизия численностью 2000 человек, 142-я стрелковая бригада 1500 человек, 4 сформированных батальона из частей Береговой обороны, ВВС, ПВО и др. с общим числом 2000 человек» [121].

Кроме того, в последнем приказе генерала Петрова значатся 388-я стрелковая дивизия (остатки), курсы младших лейтенантов, учебный батальон 191-го стрелкового полка, зенитно-пулеметный батальон и три артполка.

В распоряжение Новикова также поступал полк Береговой обороны численностью 1500 человек. Таким образом, количество бойцов и командиров, поступающих в распоряжение Новикова, составляло порядка 7–8 тысяч человек боевого состава. Эти силы, как отмечает Моргунов, были направлены на создание второго рубежа обороны в районе бухты Камышовой, частью по Турецкому валу от Горбатого моста и до моря, а также в непосредственной близи от 35-й береговой батареи. Это все без учета остатков дивизий и бригад, занявших к утру 1-го июля первый рубеж обороны на линии истоки бухты Стрелецкой — хутор Пятницкого. Так что силы были для прикрытия района эвакуации, но вот со средствами обеспечения — боеприпасами положение было действительно катастрофическое.