Уильям Мак Нил - В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках

Государственные расходы возросли с 22 млн фунтов стерлингов в 1792 г. до 123 млн в 1815 г. — т. е. почти в шесть раз.

Цифры приведены по Deane and Cole, British Economic Growth, p. 8.

Jacques Dupaquier and Christine Berg-Hammon, «Voies nouvelles pour l’histoire demographique de la revolution francaise: Le movement de population de 1795 a 1800», Annales historiques de la Revolution francaise 47 (1975): 8 предлагает цифру общих людских потерь в 1,3 млн, однако если прибавить упомянутые Лефевром общие военные потери 1792–1799 г. в 600 тыс., о которых говорилось выше в сноске 21 к общей цифре потерь в 900 тыс. в период Первой империи (см. J. Houdaille, «Petres de l’armee de terresous le premier Empire», Population 27 (1972): 42), то получается полтора миллиона. Хотя данные Удайя явно превышают предыдущие подсчеты, стоит отдать предпочтение приведенным им цифрам. По расчетам Удайя не менее 20,5 % всех французов мужского пола, родившихся в 1790–1795 гг., погибли до 1816 г. по связанным с войной причинам— это были наиболее жестоко пострадавшие возрастные категории. Там же, с. 50.

Что именно произошло с уровнем рождаемости во Франции, далеко отстававшим от показателей остальной Европы, остается основным вопросом исторической демографии. Может быть, сыграли свою роль условия землевладения в крестьянских районах — так, например, позднее вступление в брак объяснялось ожиданием момента вступления во владение земельным наделом (что подтверждается историей Ирландии после голода 1845 г.). Однако французы также прибегли к плановому контролю над рождаемостью на уровне, которого другие европейские страны не сумели достичь до XX в. Вполне вероятно, что приобретенный в годы войны французскими солдатами опыт контактов с проститутками мог способствовать широкому распространению методов контроля рождаемости во Франции. Если к этому прибавить секуляризацию и последовавший в годы революции разрыв с католическими догмами, то произошедшие изменения становятся объяснимыми. Jacques Dupaquier, «Problemes demografiques de la France napoleonienne», Annales historiques de la Revolution francaise 42 (1970): 21 видится мне единственным авторитетом, признающим возможную важность сексуального опыта военнослужащих в годы войны для модели французской семьи после 1800 г. Однако любой ветеран войн XX в. может подтвердить правдоподобность данного предположения— и малую вероятность найти ему письменное подтверждение.

Перевод Gordon A. Craig in The Politics of the Prussian Army, 1640–1945 (Oxford, 1955), p. 43

Идеи Шарнхорста отражают тот факт, что он был одновременно и артиллеристом, и простолюдином.

Гражданские чиновники Пруссии с XVII в. набирались из университетов Германии, а с 1770 г. доказывали уровень приобретенных знаний на экзамене. Таким образом, повеление 1808 г. просто привело управление армией в соответствие с гражданскими нормами.

Samuel F. Scott, The Response of the Royal Army to the French Revolution, 1787–1793 (Oxford, 1978), pp. 153, 161. Для артиллеристов и инженеров экзамены оставались в силе — как при Старом Режиме.

Согласно указу Наполеона 1808 г., численность прусской армии ограничивалась 42 тыс. В 1814 г. численность действующей армии составила 358 тыс., а еще около 30 тыс. выполняли снабженческие и другие задачи в тылу. Данные взяты у Jany, Geschichte der Koniglich Preussischen Armee, 4:114.

Эра прусских реформ долго была излюбленной темой германских патриотов. Короткая статья «Век германского освобождения, 1795–1815» Фридриха Мейнеке (Berkeley and Los Angeles 1977, первое издание 1906 г.) элегантно подытоживает господствующую точку зрения. Относительно военных дел, кроме основной книги Гордона Крейга, на которую мы уже ссылались, особенно информативными являются William Shanahan, Prussiian Military Reforms, 1786–1813 (New York, 1945) и Peter Paret, Yorck and Era of Prussian Reform, 1807–1815 (Princeton, 1966), поправляющие Шенахана во второстепенных подробностях

Это оружие было изобретено в первом десятилетии XIX в. англичанином Уильямом Конгревом (1772–1828 гг.), которого заинтересовало описание применения индийским князем Типу Сахибом ракет против британских солдат в 1792 и 1799 гг. Ракеты Конгрева вдвое превосходили по дальнобойности орудия своего времени и, после неудач в 1805 г., со значительным успехом использовались для обстрела Булони (1806 г.), Копенгагена (1807 г.), Данцига (1813 г.), а также в битве при Лейпциге (1813 г.). Эти ракеты также сыграли заметную роль в американской войне 1812 г. — факт, упомянутый в гимне. По всей видимости, именно они позволили британцам сжечь новую столицу Штатов- Вашингтон.

Ракетные войска были учреждены в большинстве европейских армий после 1813 г., однако после захватывающих достижений 1840-х в артиллерии ракеты были посчитаны слишком неточным оружием. К концу XIX в. они исчезли из военной области и вновь возродились лишь во Второй мировой войне. См. Willy Ley, Rockets, Missiles, and Men in Space (New York, 1968), pp. 61–75; Wernher von Braun and Frederick i. Ordway III, Rocketry and Space Travel, 3d ed. (New York, 1975), pp. 30–34. Относительно отказа Веллингтона от ракет Конгрева см. Glover, Peninsular Preparation, pp. 68–73.

В итоге русский царь надеялся повторить британский флотский стандарт «двух сил», обладая армией, по численности равной армиям любых двух европейских держав. Для снижения расходов Александр прибегнул к практике так называемых военных поселений, переведя почти треть войск мирного времени на повседневную жизнь, близкую к быту крестьянства. Относительно русских военных поселений см. Alan Palmer, Alexander: Tsar of War and Peace (New York, 1974), pp. 344 — 48.

Douglas Porch, Army and Revolution: France, 1815–1848 (London, 1974), pp. 138 — 39 and passim.

См. Alfred D. Chandler, The Visible Hand: The Managerial Revolution in American Business (Cambridge, Mass., 1977).

Британские субсидии на почту, которыми Адмиралтейство распоряжалось в 1839–1860 гг., выделялись лишь тем кораблям, которые считались потенциально полезными при военных действиях. Например, среди требований значилась возможность установки тяжелых пушек на почтовых судах; считалось, что торговые пароходы могут быть быстро обращены в боевые корабли (последнее было опровергнуто опытом Крымской войны). Это воспроизводило положение дел в 1300–1600 гг., когда тяжелые торговые парусники при необходимости выполняли роль боевых. В XIX в. предположение о возможности двойного военно-коммерческого задействования новых пароходов продержалось всего два десятилетия, что наглядно демонстрирует ускорившийся темп технических перемен после 1600 г. Относительно пароходов как резервных судов на войне см. David B. Tyler, Steam Conquers the Atlantic (London, 1939), pp. 77–81, 170–172, 231 — 32.

Данные почерпнуты у W. A. Baker, From Paddle Steamer to Nuclear Ship: A History of the Engine-Powered Vessel (London, 1965), pp. 41–58. См. Francis E. Hyde, Cunard and the North Atlantic: A History of Shipping and Financial Management (London, 1975); Tyler, Steam Conquers the Atlantic.

Цитируется из Michael Lewis, The History of the British Navy (Baltimore, 1957), p. 224.