М Критский - Александр Павлович Кутепов

- Ну а при большевиках что же лучше было? - спросил офицер.

- При большевиках не скажу лучше. Не то что скотине иди хлебу, скамейке своей перестали быть хозяевами, однако земля то, говорят большевики, ваша, теперь навсегда... Да и как тебе еще сказать - это верно, что нажрались они за наш счет и насосались здорово, ну а голодные мухи те жалят злее... Взять вот подводную повинность, измучили вы ею, возят и возят вас наши мужики, кони ослабли, работа в поле стала... Скот тоже отбираете и режете... Оттого молодые и подаются к большевикам ...

Ну, господин хороший, просим прощения на нашем мужицком слове. Не обессудьте... Давай Бог...

Старик протянул руку офицеру и простился.

- Вот тебе и наша народная опора, - подумал офицер и пошел в штаб.

На фронте 1-го корпуса наступили дни сравнительного затишья. Полки приводили себя в порядок. В Курске, не в пример Харькову, в Добровольческую армию записывались горожане. Пополнялся и офицерский состав. Офицеры или перебегали из Красной армии, или же быстро сдавались во время боев при всяком удобном случае. Охотно шли к добровольцам на регистрацию и те офицеры, которые все время скрывались от большевиков. Всех таких офицеров добровольцы называли "трофеями". Это "трофеи" являлись в Белую армию смущенными, но с искренним желанием искупить свои вольные или невольные грехи перед нею. Это настроение бывших офицеров быстро угасало. По распоряжение высшего начальства они должны были проходить через реабилитационные комиссии.

- А там, - говорили офицеры, - нас встречали мордой об стол.

Дожидаясь для реабилитации своей очереди по два, по три месяца, офицеры сидели в больших городах без жалования и сильно нуждались. Им приходилось заниматься спекуляций или пристраиваться в тылу.

Штаб генерала Кутепова с перебежавшими или пленными офицерами делал так:

после краткого опроса офицеру предлагали поступить на выбор в любой полк 1-го корпуса. В этом полку офицера зачисляли в офицерскую роту, где во время боев и происходила его реабилитация. Такие офицерские роты были гордостью полков.

Солдатами 1-ый корпус пополнялся, главным образом, из пленных красноармейцев, присылал пополнение и тыл. Но команды из тыла приходили почти раздетыми, и во многих запасных частях невозможно было выводить людей на занятия, так как они были босы и без шинелей.

В Курске один командир батареи умолял интенданта, приехавшего из штаба армии, выдать сапоги его солдатам.

- Ведь выпал снег, - говорил командир, - как же мои люди на босу ногу могут работать при орудиях?

Командиру сапог не выдали, а через несколько дней, когда штаб иго корпуса покидал Курск, тот же интендант просил штаб дать ему вагоны для погрузки нескольких тысяч пар обуви.

Солдатам нечем было сменить свои обовшивевшие рубашки, а на складах лежали огромные запасы белья и бязи еще от прошлой войны...

На фронте плохо одетые солдаты вопрос с обмундированием разрешали просто они раздевали почти догола не только пленных, но и перебежчиков

В 1-м корпусе прошел слух, что англичане прислали для офицеров чемоданы с полным обмундированием и всякими походными принадлежностями. В тылу уже все ходили в прекрасных френчах и галифэ, а войскам выдали их, только перед самой эвакуацией Ростова. Многие офицеры ничего не получили. В Новороссийске в последний день его агонии, к генералу Кутепову пришло несколько офицеров с жалобой, что интендант отказал им в выдаче английского обмундирования, несмотря на то, что склады полны им.

А. П. немедленно дал записку с приказанием выдать этим офицерам полное обмундирование. Когда офицеры пришли в склад, он был уже весь в огне.

Общая уверенность, что от интенданта ничего не получишь, влекла за собой то, что полки старались обуться и одеться собственными силами. Захватывая у большевиков обозы и склады со всяким имуществом, полки не сдавали своей добычи, а возили ее с собой в обозах, или же загромождали ею железные дороги. Часть добычи "загонялась" в тылу. У офицеров появлялись большие деньги, начинались кутежи. Слишком соблазнительно было после непрестанных боев н походной жизни в грязи и холоде очутиться в светлых ресторанах, с музыкой, вином и женщинами. Скоро опять ехать на фронт, а тут - хоть день, да мой...

XIII.

Со взятием Курска 1-ый корпус выдвинулся вперед, как хороший коренник. По бокам его, на пристяжке, шли конные корпуса генералов Шкуро и Юзефовича. Боевой порыв не спадал. Полки 1-го корпуса развернулись в дивизии.

Неожиданно из штаба армии пришло приказание - выделять из 1-го корпуса шесть полков для отправления их на внутренний фронт, против Махно и Петлюровцев. Для той же цели у Шкуро - соседа справа - была снята бригада Терской дивизии, а у Юзефовича - соседа слева - два полка.

А. П. всячески протестовал против этого распоряжения, но пришлось подчиниться.

Генерал Кутепов стоял около карты с размеченными на ней советскими полками и спрашивал:

- Какие новые красные части прибыли на фронт 1-го корпуса? Штаб армии приказывает взять Орел.

- Ваше Превосходительство, - отвечал офицер, - на нашем фронте те же советские дивизии, что мы расколачивали много раз. Хотя они и пополнены, но Орел вы можете взять, хоть завтра. Однако Орел брать нельзя, все полученные сведения подтверждают, что на левом фланге корпуса, под Карачевым, высаживается Латышская дивизия, а на правом фланге, в нашем стыке с донцами, сосредотачивается Конная армия Буденного.

А. П. расставил ноги и стал хлопать себя по шее правой ладонью:

- Об этом я только что говорил по прямому проводу со штабом армии. Говорил , что я Орел возьму, но мой фронт выдвинется, как сахарная голова. Когда ударная группа противника перейдет в наступление и будет бить по моим флангам, то я не смогу маневрировать - часть своих полков мне и так пришлось оттянуть к соседним корпусам после того, как их ослабили, да у меня самого отняли шесть полков... А мне все-таки приказали взять Орел.

- Ваше Превосходительство, а наша кавалерия сосредотачивается против Конной армии Буденного?

- Когда она еще сосредоточится! - А П. махнул рукой, круто повернулся и ушел.

1-ый корпус повел наступление. Красные отчаянно сопротивлялись. Подпускали цепи добровольцев на 30-40 шагов и шли в штыковые атаки...

Полковник Туркул со своими "Дроздами" разбивал один советский полк за другим и захватил три бронепоезда. Полковник Скоблин с Корниловцами ворвался в Орел...

1-го октября Май-Маевский прислал поздравление:

- Орел - орлам !

А генерал Кутепов возвратился с фронта сумрачным...

Преследуя красных, добровольцы уже вступили в Тульскую губернию.

Пятаков - член Револющонного Военного Совета Южного фронта рвал и метал. Он выкрикивал по прямому проводу штабу армии: