Николай Киселев-Громов - Лагери смерти в СССР

Надо самому быть на Поповом острове чтобы иметь представление об обыске, производимом чекистами - надзирателями из учебного взвода. Часа три-четыре обыскиваются заключенные, а каждый в отдельности минут 30—40, Чекисты рассматривают каждую тряпку, каждую бумажку. «Сними штаны», «сними сапоги» «открой рот», «подними руки», «покажи уши», то и дело слышится команда чекистов—надзирателей. Приходилось наблюдать: выдерет чекист у заключенного откуда-нибудь клочек исписанной бумажки и «читает», — а сам ни аза, ни буки не знает и часто бумажонку держит низом вверх.

— Ты что это? контр — революцию разводишь в своих писаниях? — шипит он на владельца бумажонки.

— Это, гражданин начальник, я писал во ВЦИК прошение о пересмотре моего дела. Мне, гражданин начальник, ни за что дали 10 лет. У нас в деревне был колхоз, а потом он чего - то загорелся?...

— Не разговаривать! Забыл, где находишься? Не знаешь — никаких бумаг держать нельзя?...

Никаких справок — даже о болезни; никаких прошений, ни ВЦИКу, ни ОГПУ заключенный СЛОНа при себе держать не имеет права. Все это обыскивающими чекистами — надзирателями отбирается и передается в ИСО, которое никогда и ничего заключенным назад не возвращает.

Первая работа.Из вагонов заключенных высадили, когда уже совсем стемнело (это на Поповом острове всегда так делается); до Кемьперпункта они шли не менее получаса; во дворе их муштровали не менее одного часа; в бараке третьей карантинной роты — не менее двух часов; на освидетельствовании они были тоже не менее 2-х часов; обыск длился 3—4 часа. Когда обыск окончился время подходит к утру.

— Вылетай пулей, за получением хлеба! — раздается зычная команда. Заключенные изголодавшиеся во время следования по этапу, радостно «вылетают» за получением 400 грамм черного и сырого хлеба... Через несколько минут раздается новая радостная команда — за получением кипятка! Заключенные бегом становятся в длинную очередь. Те, кто не захватил с собой из дому кружку, не могут, однако, выпить СЛОНовского «чая», т. е., принесенного в грязных деревянных ушатах голого кипятка: никогда и ни один заключенный, сколько существует СЛОН не получал в нем ни кружки, ни ложки, ни чашки. Сколько раз приходилось видеть: заключенные получали "обед" (сваренную на воде, без масла пшенную кашу) в подол грязного пиджака или шапку; кипяток набирали в поднятые где-нибудь около уборной ржавые консервные банки; не имея ложек, они прямо руками запихивали себе в рот СЛОНовское пшено или чечевицу... Они мало тогда походили на людей — грязные, вшивые, худые, в рваной и грязной одежде, в изорванных лаптишках, голодные» всего боятся... Чекисты-надзиратели прозвали их поэтому «шакалами».

Не успеют заключенные съесть свой хлеб и выпить кипяток, как их уши режет новая команда — «вылетай пулей на работу»! Дальше опять построение, опять "справа по порядку номеров расчитайсь"! Спять муштровка, опять поверка. Когда они заканчиваются, комвзводы передают заключенных нарядчикам работ. Нарядчики — это бывшие мелкие советские служащие, попавшие в СЛОН за должностные преступления. До заключения все они сотрудничали с ОГПУ, теперь сотрудничают с его отпрыском в СЛОНе - с ИСО. Если, сотрудничая с ОГПУ, они часто не были ревностными, то в СЛОНе они работают для ИСО "на большой палец" как говорят чекисты: они ежедневно пишут в ИСО доносы о "преступлениях, заключенных. На одного они пишут, что он "симулирует"; на другого, что он оказывает "блат" (т. е. послабление); на третьего, что он здоровый, а имеет вторую категорию трудоспособности; на четвертого, что он при выгрузки картофеля, "украл целый килограмм" и "в тихую" сварил и сожрал его... В результате ИСО отправляет десятки и сотни заключенных на штрафные командировки... Нарядчики и еще СЛОНовские десятники являются двигательными нервами СЛОНа. С нарядчиками, десятниками и чекистами-надзирателями заключенные идут на работы: кто на разгрузку прибывших для "Северолеского" лесопильного завода "баланов" (бревен); кто на самый завод, от которого, СЛОН за их работу получает деньги; кто на погрузку идущего на о. Соловки парохода "Глеб Бокий" (назван по имени начальника Спецотдела). Целый день слышны их однообразные громкие крики — Раз, два, взяли!.. Раз, два, ВЗЯЛИ!.. Друуужней, ВЗЯЛИ!.."

— Ты, что же это, шакал, только руками приложился к балану, а не поднимаешь?— то и дело кричат на работающих заключенных надзиратели.— Смотри, шакал, дрын тебе в глотку, чтобы голова не качалась... я тебя научу работать!..

— А... шакал!.. К "приложившему к балану пальцы" подскакивает десятник и бьет его "в морду". Он хочет показать этим "соответствие" своему десятническому назначению, чтобы самому не стать снова рядовым заключенным.

Проработав часов 16-18, без нормы, без урока, а сколько захотелось "социалистически-соревнующимся" чекистам-надзирателям, заключенные строятся, проверяются и возвращаются обратно в Кемьперпункт. Они едва-едва тащат ноги. Некоторые из них на работе лишились и без того давно уже износившихся лаптишек и теперь идут в одних мокрых онучах, а то и вовсе босиком.

Вот партия у красных ворот Кемьперпункта. Тут опять начинается: "Первая четверка, три шага вперед, шагом МАРРРШ! Вторая! Третья! Четвертая! Пятая!..

А если случится так, что поверенная у ворот партия, войдя в пункт, встретит начальника пункта, то выслуживающийся перед начальством старший по конвоированию партии скомандует:

— Партия стой! — и опять начнет: "Первая четверка, три шага вперед, МАРРРШ! Вторая! Третья! Четвертая!..

На другой день такой, умеющий по всем правилам конвоировать, чекист - надзиратель получает в приказе по 1 отделению СЛОНа благодарность с занесением в послужной список, а потом о нем, как о хорошо знающем дело «спецподготовки», будут писать и в "стенгазетах", и во всех отрядных месячных журналах: "Чекист на севере", "Зоркий глаз", "На чеку" и других.

Сплошь и рядом, не успеют заключенные поесть СЛОНовского брандохлыста,—супа сваренного из одного пшена и воды, - как опять летит нарядчик с новым нарядом и все снова идут на работу.

Отправка. В дороге. Заготовка леса. Прокладка дорог. Сплав леса. Открытие лесных разработок.

Отправка.Заключенные, уже узнавшие, что на командировках дают не 400, а 1000 грамм хлеба, что там меньше начальства и поверки производятся лишь два раза в день, рвутся на командировки. Долго ожидать им этого не приходится. Пока они работают на Поповом острове и кричат: «Раз, два, ВЗЯЛИ. Ееееще, ВЗЯЛИ!»,- административная часть Кемьперпункта составляет списки отправляемых на командировки. Опасных каэров отправляют на остров Соловки, на Мяг-остров и на командировки, далеко лежащие от финляндской границы.