Петр Кропоткин - Анархия (Сборник)

Прежде всего он стремился постичь правду и ничего кроме правды. У него напрочь отсутствовали какие-либо партийные или групповые интересы. Но дело не только в этом. В отличие от подавляющего большинства теоретиков, он старался учитывать роль научно-технического прогресса и законов земной природа в развитии общества, имея в виду законы не столько экологические, о которых ныне говорится немало, сколько нравственные (истоки последних, как эволюционист, он видел в биологической природе человека и социальном поведении высших животных).

23

В середине XIX века, когда он твердо уверовал в необходимость объединения трудящихся в борьбе за социальную справедливость, огромную популярность стали приобретать идеи социо-дарвинистов, утверждавших, будто повсюду и всегда идет жестокая борьба за жизнь: биологическая конкуренция среди животных, экономическая - среди людей. Победители - самые приспособленные, самые удачливые и активные индивидуумы. Это стало, по словам Кропоткина, своеобразным догматом, религией буржуазного общества. Вопреки этому, "необходимо было показать преобладающую роль, которую играют общительные привычки в жизни природы и в прогрессивной эволюции как животных видов, так равно и человеческих существ. Надо было доказать, что они дают животным лучшую охрану против их врагов, что они облегчают им добывание пищи... и увеличивают предел жизненности и, вследствие этого, - облегчают развитие умственных способностей, что они дали людям... возможность выработать те учреждения, которые помогли человечеству выжить в суровой борьбе с природой и совершенствоваться, невзирая на все превратности истории".

Он выполнил свою задачу, написав книгу "Взаимная помощь как фактор эволюции". Это - не опровержение, а дальнейшее развитие идей Дарвина, причем в традициях русской биологической науки. Еще в 1860 году ботаник А. Н. Бекетов высказал идею эволюции и единства природы Земли; он считал борьбу за существование частным случаем "взаимодействия сил", гармонии в природе. Позже о законе взаимной помощи и о его роли в эволюции писал русский зоолог К. Ф. Кеслер, прямым преемником которого и стал Кропоткин.

Конечно, не все в этой работе Петра Алексеевича выглядит одинаково убедительно. Однако научная значимость его работы сохраняется до наших дней.

24

Экологическое единство живого вещества не вызывает сомнений - это эмпирическое обобщение. Сам факт этого единства, сохраняющегося многие миллионы лет, показывает, что взаимное объединение, взаимопомощь всегда проявлялись в биосфере более властно и эффективно, чем взаимная вражда и разобщенность. И по-прежнему актуальны слова Кропоткина: "Общество... зиждется на сознании - хотя бы инстинктивном, - человеческой солидарности, взаимной зависимости людей. Оно зиждется на бессознательном или полуосознанном признании силы, заимствуемой каждым человеком из общей практики взаимопомощи; на тесной зависимости счастья каждой личности от счастья всех..."

Он не удовлетворился этим обобщающим трудом. Мысль его устремлялась к более обстоятельным разработкам темы. Он принялся писать историю Великой французской революции (1789-1793). Друзья предупреждали: тема трудна даже для профессионала-историка, ей посвящены сотни исследований крупных ученых... Нет, Кропоткина трудности никогда не останавливали. В 1909 году это его историческое исследование вышло на английском, французском, немецком языках, а позже было издано во многих странах мира. И вновь он исходил из предвзятой идеи: в человеческом обществе идет извечная борьба двух течений "народного и начальнического". В народе постоянно вырабатываются формы взаимопомощи, единения. Этому противостоят люди, стремящиеся к власти, господству над народом, добивающиеся личных привилегий за счет других.

Было бы ошибкой считать, будто Кропоткин просто подбирал материалы для обоснования своих идей. Он всегда оставался прежде всего именно исследователем; факты были для него той самой правдой, от которой он никогда не отступал, за торжество которой сражался. Он шаг за шагом, основательно анализирует ход событий, делая краткие и точные выводы. "Восстание крестьян с целью уничтожения феодальных прав и возврата общинных земель... - это самая сущность, истинная основа Великой революции". "Миром управляют идеи гораздо больше, чем это думают, а великие идеи, выраженные в решительной форме, всегда имели влияние на умы". "Между изданным законом и его практическим проведением в жизнь лежит еще целая пропасть". "Народ всегда чувствует истинное положение дел, даже тогда, когда он не может ни правильно его выразить, ни обосновать предчувствия доводами..." Все это - не громкие высказывания, а именно выводы, к которым Кропоткин подводит читателя, рассказывая о тех или иных эпизодах Великой французской революции. Он не только восхищался "верным инстинктом" народа, но и раскрыл источники и движущие силы этого "инстинкта".

25

У этого удивительного князя была страстная вера в народ. Его жажда справедливости не позволяла ему отрешенно мудрствовать, ведя академически бесстрастные изыскания. Каждая его книга, каждая статья по истории, экономике, этике, даже биологии пронизаны его личными убеждениями, явно или неявно утверждают коммунистическое мировоззрение (конечно, в его личном понимании). И в книге о Французской революции он доказывает: стремление к "коммунизму в потреблении" исходит из народных масс, а не от отдельных теоретиков; именно для народа характерно убеждение: "только избыток в припасах может быть предметом торговли; необходимое же принадлежит всем".

К истории общества и истории земной природы он подходил с единых позиций, умея тщательно собирать факты и обстоятельно их анализировать, из их огромного разнородного неорганизованного множества выстраивая законченные и правдивые картины реальности.

Но это еще не все. Пожалуй, его необычайная проницательность, чистота и сила мысли в значительной степени определялись народностью (вспоминается столь же самобытный и неповторимый пример Ломоносова).

Петр Кропоткин никогда не претендовал на роль вождя и поводыря "темных масс", несмотря на то что изо всех, пожалуй, российских революционеров был не только одним из самых образованных, но и достиг наивысших успехов в научном познании. Его интеллектуальный потенциал был колоссальным. Он активно пропагандировал политические, экономические и социальные идеи, которые считал верными, распространял в народе основы научных и философских знаний. Однако делал это чрезвычайно деликатно, только убеждая и не посягая на традиционные святыни. Оставаясь атеистом, не позволял себе оскорблять чувства верующих или вторгаться в область их духовных переживаний. Впрочем, его атеистическая мораль в значительной степени смыкалась с нравственным учением