Фюстель Куланж - Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

В наши планы не входит рассказывать о многочисленных конфедерациях и амфиктиониях (название союза греческих племен, живших по соседству со святилищем общего высшего божества, объединявшихся для его защиты и общего жертвоприношения) Древней Греции и Италии. Мы только отметим, что они были в равной степени как религиозными, так и политическими союзами. Среди них не было ни одного, не имевшего общего культа и жертвоприношений. Они всегда встречались в храмах, в основном для совершения жертвоприношений. На эти встречи каждый из городов, входящих в союз, присылал делегатов. Они совершали жертвоприношение в честь общего бога и сообща вкушали приготовленную на алтаре плоть жертвы. Общая трапеза, священнодействия, молитвы являлись прочной основой этих союзов. То же самое происходило в Италии. Города Лация во время религиозного праздника сообща вкушали плоть жертвы. Такая же картина наблюдалась в этрусских городах. Следует отметить, что политические связи в этих союзах были несколько слабее, чем религиозные. Города, входившие в союз, сохраняли полную независимость. Они даже могли развязать войну друг с другом, но заключали перемирие на время проведения общих религиозных праздников. ( Примеч. авт. )

Плутарх. Никий. ( Пер. Т.А. Миллер. )

«Римляне полагают, что ни чей бы то ни было брак, ни рождение детей, ни порядки в любом частном доме, ни устройство пиров не должно оставлять без внимания и обсуждения, с тем чтобы каждый действовал по собственному желанию и выбору». Плутарх. Аристид и Марк Катон. ( Пер. С.П. Маркиша. ) ( Примеч. авт. )

Эти законы существовали не слишком долго, но они еще больше доказывают, какое большое внимание уделяло государство сфере образования. ( Примеч. авт. )

Афина Полиада – покровительница города.

Эрехтей – в древнегреческой мифологии царь города Афины.

Как утверждает Аристотель, обычай введен автором демократических реформ Клисфеном после свержения тирании Писистратидов, то есть около 508 года до н. э., как профилактическая мера против возможных новых тиранов; однако фактически он начал действовать несколько позже, после Марафонской битвы, когда народ, по словам Аристотеля, «почувствовал себя увереннее». Очень быстро остракизм превратился в метод решения межпартийных споров. В разное время остракизму были подвергнуты, помимо Аристида Справедливого, Фемистокл, Кимон; черепки с их именами, как и с именем Перикла и других, менее видных, деятелей были найдены при археологических раскопках в Афинах.

«Это так называемая «первая сецессия плебеев». Военная обстановка была очень напряженной: шли войны с вольсками, эквами и сабинами. В городе распространилась паника: Рим лишался значительной части военных сил, существовало даже опасение, что плебеи хотят основать самостоятельное государство». Фролов Э.Д. С.И. Ковалев и его «История Рима».

«Боги и богини, населяющие море и сушу, к вам обращаюсь с молитвой: да будет все, что под моим командованием совершено, свершается и свершится, ко благу моему, римского народа и плебса, союзников и латинов, которые на земле, на море, на реках властью и ауспициями народа римского и моими, будьте им благими помощниками, возвеличьте добрым успехом, верните домой здравыми и невредимыми, победителями, победившими злых врагов, украшенными трофеями, нагруженными добычей и справляющими со мною триумф, дайте возможность отомстить недругам и неприятелям; даруйте мне и народу римскому показать нашу силу на карфагенском народе, который замышляет против государства нашего». Тит Ливий. История Рима от основания города. XXIX, 27. ( Пер. В.М. Смирина. ) ( Примеч. авт. )

Аристотель. Политика. III, 8. ( Пер. С.Л. Жебелева. ) ( Примеч. авт. )

Геродот. История. Кн. IV, 161. ( Примеч. авт. )

Плутарх. Ликург и Нума. 2. ( Пер. С.П. Маркиша. ) ( Примеч. авт. )

Там же.

«Из многочисленных нововведений Ликурга первым и самым главным был совет старейшин. В соединении с горячечной и воспаленной, по слову Платона, царской властью, обладая равным с нею правом голоса при решении важнейших дел, этот совет стал залогом благополучия и благоразумия. Государство, которое носилось из стороны в сторону, склоняясь то к тирании, когда победу одерживали цари, то к полной демократии, когда верх брала толпа, положив посредине, точно балласт в трюме судна, власть старейшин, обрело равновесие, устойчивость и порядок: двадцать восемь старейшин теперь постоянно поддерживали царей, оказывая сопротивление демократии, но в то же время помогали народу хранить отечество от тирании». Плутарх. Ликург и Нума. ( Пер. С.П. Маркиша. )

Геродот. История. Кн. VI, 56, 57. ( Примеч. авт. )

Вот что сообщает нам об этом событии Тит Ливий: «Все по порядку клянутся, утешают отчаявшуюся, отводя обвинение от жертвы насилия, обвиняя преступника: грешит мысль – не тело, у кого не было умысла, нету на том и вины. «Вам, – отвечает она, – судить, что причитается ему, а себя я, хоть в грехе не виню, от кары не освобождаю; и пусть никакой распутнице пример Лукреции не сохранит жизни!» Под одеждою у нее был спрятан нож, вонзив его себе в сердце, налегает она на нож и падает мертвой. Громко взывают к ней муж и отец. Тело Лукреции выносят из дома на площадь и собирают народ, привлеченный, как водится, новостью, и неслыханной, и возмутительной. Каждый, как умеет, жалуется на преступное насилие царей. Все взволнованы и скорбью отца, и словами Брута, который порицает слезы и праздные сетования и призывает мужчин поднять, как подобает римлянам, оружие против тех, кто поступил как враг. Храбрейшие юноши, вооружившись, являются добровольно, за ними следует вся молодежь. Затем, оставив в Коллации отряд и к городским воротам приставив стражу, чтобы никто не сообщил царям о восстании, все прочие под предводительством Брута с оружием двинулись в Рим. Когда они приходят туда, то вооруженная толпа, где бы ни появилась, повсюду сеет страх и смятение; но вместе с тем, когда люди замечают, что во главе ее идут виднейшие граждане, всем становится понятно: что бы там ни было, это – неспроста. Столь страшное событие и в Риме породило волнение не меньшее, чем в Коллации. Со всех сторон города на форум сбегаются люди. Едва они собрались, глашатай призвал народ к трибуну «быстрых», а волею случая должностью этой был облечен тогда Брут. И тут он произнес речь, выказавшую в нем дух и ум, совсем не такой, как до тех пор представлялось. Он говорил о самоуправстве и похоти Секста Тарквиния, о несказанно чудовищном поругании Лукреции и ее жалостной гибели, об отцовской скорби. К слову пришлись и гордыня самого царя, и тягостные труды простого люда, загнанного в канавы и подземные стоки. Римляне, победители всех окрестных народов, из воителей сделаны чернорабочими и каменотесами. Упомянуто было и гнусное убийство царя Сервия Туллия, и дочь, переехавшая отцовское тело нечестивой своей колесницей; боги предков призваны были в мстители. Вспомнив обо всем этом, как, без сомнения, и о еще более страшных вещах, которые подсказал ему живой порыв негодования, но которые трудно восстановить историку, Брут воспламенил народ и побудил его отобрать власть у царя и вынести постановление об изгнании Луция Тарквиния с супругою и детьми». ( Пер. В.М. Смирина. )