Наталья Лебина - Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920–1930 годы.

«Оборванство» интеллигенции усиливалось благодаря действовавшим в то время нормам распределения. В мае 1918 г. появился «классовый паек» — материализованная идея Ленина. Он еще в ноябре 1917 г. в беседе с наркомом продовольствия Цюрупой высказал мысль о том, чтобы рабочим отпускался полный продовольственный паек, а прочим классам населения, в особенности нетрудящимся, паек уменьшался и доводился в случае необходимости до нуля» [443] Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 3. М., 1979. С. 357. . Эти же нормы действовали в отношении выдачи предметов одежды, составлявших натуральную часть заработной платы.

Распределительное снабжение носило достаточно хаотический характер. Константой был лишь принцип классового подхода к наделению предметами одежды. В январе 1921 г. питерских рабочих как наиболее привилегированную группу населения решено было обеспечить нижним бельем. Для этой цели из особых запасов пряжи изготовили 17 тыс. трикотажных комплектов. Однако в условиях разрухи и нищеты никакая система распределения не могла обеспечить нормального существования даже «классово полноценным элементам». Ощущение неравенства в «пайковом» обществе усиливалось. Уже летом 1920 г. рядовые коммунисты стали обращаться с письмами в ЦК РКП(б), требуя прекратить развитие системы материальных привилегий для должностных лиц. Речь шла не только о продовольственном снабжении, но и о системе распределения одежды. Появление знаковых признаков новых элитных слоев было зафиксировано повсеместно. В сентябре 1920 г., выступая на заседании Петросовета, рабочий Обуховского завода заявил: «Товарищи, при буржуазном строе я ходил в грязной блузе, а паразит, тот, который избивал нашего брата, и кровь его пил, носил галстуки и крахмалы, а теперь и наши товарищи и члены нашей организации унаследовали эти галстуки и крахмалы и сами начали чище буржуазии наряжаться» [444] Петроградский совет рабочих и красноармейских депутатов. Заседание пятое. Пг., 1920. Стлб. 251. . Это в представлении рабочих носило характер социальной аномалии в условиях провозглашаемых привилегий пролетариата в целом.

Действительно, наряду с обшарпанной массой на улицах российских городов можно было увидеть относительно прилично одетых людей. Это представители новой партийно-государственной элиты. При Петроградском совете уже в 1918 г. существовал особый склад конфискованных вещей, выдачи из которого производились только по особым запискам. Здесь можно было получить любую одежду самого лучшего качества. Прекрасно одетой и ухоженной выглядела и М. Ф. Андреева — комиссар театров и зрелищ союза коммун Северной области. З. Н. Гиппиус летом 1919 г. записала в дневнике сильно впечатливший ее факт, когда в приемной Андреевой часами томились люди, ожидавшие аудиенции, в то время как комиссар по театрам беседовала с личным сапожником по поводу формы каблука на будущих новых ботинках [445] Гиппиус 3. Н. Живые лица: Стихи. Дневники. Кн. 1. Тбилиси, 1991. С. 193. .

Вызывающей роскошью отличались туалеты Л. М. Рейснер, известной журналистки, прообраза комиссара в «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского. Поэт Георгий Иванов вспоминал, что в 1919 г. он встретил на улицах полуумирающего Петрограда «двадцатидвухлетнюю, красивую, надушенную и разряженную» Ларису, кокетливо называвшую себя «комарси» — командующий морскими силами. Выглядела комарси, судя по описанию Г. Иванова, превосходно — «шубка голубая, платье сиреневое, лайковая перчатка благоухает герленовским «Фоль арома»» [446] Иванов Г. Собрание сочинений: В 3 т. Т.З. М., 1994. С. 132. . Не меньший фурор произвело и появление Рейснер на балу в Доме искусств в январе 1921 г., одетой в роскошное бальное платье, сшитое по рисункам Л. Бакста для балета «Карнавал» на музыку Шумана. Туалет был конфискован из костюмерной Мариинского театра.

Конечно, для основной массы партийно-советской номенклатуры такие одеяния не были нормой. Но и она резко отличалась от маленьких людей знаковыми образцами одежды, более подходящей для повседневной жизни, но также достаточно редкой и престижной. Первое место среди этих образцов занимала кожанка. В семиотическом контексте данный предмет одежды имел ярко выраженное знаковое содержание. Он как бы кодировал принадлежность личности к высшим слоям советского общества периода гражданской войны. Кожанка подчеркивала причастность человека к социальным переменам, произошедшим в России в 1917 г. Она служила пропуском в любое советское учреждение и, конечно, ассоциировалась с привилегиями элит нового общества Любопытно подчеркнуть превращение кожаной куртки — форменной одежды летчиков и шоферов эпохи Первой мировой войны — в символ революционной моды. Этот социальный смысл хорошо улавливали рядовые горожане. Не случайно на уже упоминавшемся заседании Петросовета в сентябре 1920 г. звучали требования «все кожаные тужурки, галифе и фуражки отдать на фронт, в Красную армию» [447] Петроградский совет рабочих и красноармейских депутатов. Заседание пятое. Пг., 1920. Стлб. 251. . Достать кожанку, предмет вожделения многих, было нелегко.

Недовольство рабочих ущемлением своих «имущественных прав» представителями новой элиты нарастало. Это отчетливо проявилось в остром конфликте, возникшем на предприятиях Петрограда в конце зимы — начале весны 1921 г., практически одновременно с Кронштадтским мятежом. В феврале 1921 г. при очередном дележе одежды и обуви на многих фабриках и заводах страны из списков претендентов исключили не только служащих, но и лиц, не достигших 18 лет. Во многом на этой почве начались «волынки» — особая форма забастовок конца зимы — начала весны 1921 г. На Трубочном и Адмиралтейском заводах, на заводах «Эриксон», «Парвиайнен», «Арсенал» в конце февраля 1921 г. прошли стихийные митинги. Выступавшие в основном говорили о необходимости урегулировать вопрос с выдачей одежды. Очень редко звучали требования «свободы слова, печати и созыва Учредительного собрания» [448] Красная молодежь. 1921. 7 апреля; На смену. 1921. 21 марта. . Даже в ходе Кронштадтского мятежа все трения происходили из-за неравномерности пайков.

Наделение предметами быта обретало в сознании населения ярко выраженный семиотический смысл. Не удивительно, что стремясь урегулировать кризисную ситуацию в Петрограде, властные и идеологические структуры не уповали лишь на умиротворяющее воздействие решений X съезда РКП(б) о замене продразверстки продналогом. Это, как известно, означало переход к новой экономической политике. Еще в феврале 1921 г. СНК принял постановление о сокращении привилегированных пайков и уравнивании норм снабжения руководящих кадров и рабочих, что свидетельствовало о твердой ориентации на нормированное распределение продуктов и одежды и в дальнейшем. Вещевые выдачи продолжались. Летом 1921 г. на фабриках и заводах города бесплатно распределили более 5 тыс. пальто, 1,5 тыс. курток, около 12 тыс. трикотажных костюмов, 19,5 тыс. блузок, 6 тыс. пар брюк. Это, конечно, не могло коренным образом улучшить состояние гардероба рабочих. В цензовой промышленности города тогда трудилось более 80 тыс. чел. Если сравнить количество распределяемой одежды с численностью питерского пролетариата, то получается, что одно пальто приходилось на 16 чел. Дальнейшие подсчеты проводить бессмысленно. И все же рабочие и после формального ведения НЭПа находились на привилегированном положении, как и партийно-советская номенклатура. Это свидетельствует о наличии военно-коммунистических элементов в повседневной жизни российских городов летом и осенью 1921 г. Жена известного экономиста Б. Д. Бруцкуса, высланного из России в 1922 г., в июне 1921 г. с отчаянием записала в своем дневнике: «Устала я страшно от недоедания и нищенской жизни. Рыскаю по городу от знакомых к знакомым в поисках какой-нибудь старой пары обуви для сына. О новой паре и думать нашему брату нельзя. Обувь раздается только коммунистам и матросам» [449] Отечественная история. 1997. № 3. С. 95. .