Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней

Соотношение сил не давало Крузу основания для оптимизма. Вице-адмирал, конечно, обязан был вступить в бой, но вряд ли мог рассчитывать на победу. Незадолго до выхода в море он отвечал на переданный ему через графа А. Г. Орлова вопрос Императрицы, когда шведы будут у Кронштадта, что неприятель пройдет только через щепу его кораблей. Незадолго до сражения вице-адмирал писал И. Г. Чернышеву, что он «думал, не худо бы не останавливать в Ревеле, если не найдем шведского флота по сю сторону, а следовать далее и где застанем, там и атаковать его». Правда, расчет был уже на силы соединившихся эскадр. Теперь же предстояло при явном недостатке сил не допустить шведов к русским берегам. Эту задачу эскадра Круза успешно выполнила в троекратном сражении у Красной Горки или, как его еще называли, у острова Сескар.

Как известно, Круз и герцог Карл знали о соседстве противника. Первой задачей каждого было занять положение, преграждающее путь к охраняемым объектам. Потому утром 22 мая шведы располагались на середине линии между островами Сескар и Биорке (Большим Березовым), защищая подступы к Выборгскому заливу, ибо именно в этот день королевский гребной флот сосредотачивался в Березовом зунде за одноименными островами и в его окрестностях. Русская эскадра крейсировала между мысами Стирсудден и Долгий Нос, перед входом в наиболее узкую и мелководную часть Финского залива, прикрывая судоходный фарватер к Санкт-Петербургу и удобные для высадки десанта места у Красной Горки.

Сражение происходило главным образом в четырехугольнике с углами у Березовых островов, мыса Стирсудден, Красной Горки и острова Сескар. С севера его ограничивал финский берег, южной границей служили берега Финского залива и отмели у них. На западе за Сескаром открывался широкий выход на Балтику, на востоке самая узкая часть залива вела к Кронштадту.

Район сражения, кроме его границ, был свободен от мелей, и маневр эскадр ограничивал лишь ветер, который не раз менял направление, давая преимущество то одному, то другому сражающемуся. При стороне четырехугольника около 30 километров (16 миль) две эскадры по два десятка кораблей, с длиной боевой линии около двух километров каждая, должны были чувствовать себя стесненными в районе.

Интересно, что ни Карл Зюдерманландский не собирался идти на Кронштадт, ни Круз — атаковать шведский гребной флот, но поставленные им задачи требовали держаться в неудобных узостях и делали сражение неизбежным.

Около 4.00 22 мая шведский флот медленно двигался на юго-восток, к острову Биорке, до которого оставалось 8 миль (15 километров). Русская эскадра была в это время восточнее. Веял легкий западный ветер. Он позволял шведам медленно сближаться с русской эскадрой. Круз, для которого ветер был встречным, выжидал более благоприятных условий. В 10 часов утра с русских кораблей, лавировавших на северо-запад, к мысу Стирсудден, увидели шведский флот из 33 судов. Противники сближались. Когда же после полуночи ветер сменился на восточный, Круз получил возможность атаковать и возможностью этой воспользовался.

Белая ночь не затрудняла маневры. В первом часу Кронштадтская эскадра при северо-восточном ветре спускалась на противника правым галсом; она находилась в двух милях южнее Биорке. В 2.00 А И. Круз подал сигнал приготовиться к бою; в это время неприятельский флот из 36 единиц был виден не далее немецкой мили (7468 м) от передового русского корабля. В исходе третьего часа последовал сигнал флагмана атаковать неприятеля и сразиться с ним на дистанции оружейного выстрела; по этому сигналу авангард начал спускаться на шведский флот. К этому времени последний шел в почти правильной кильватерной линии; легкая эскадра держалась с наветренной стороны на траверзе головы эскадры. До начала сражения герцог Карл, имевший указание короля беречь свою жизнь, со штабом перешел на борт малого фрегата «Улла Ферзен», чтобы управлять боем со стороны. На флагманском «Густаве III» оставался для приема и передачи сигналов флаг-офицер лейтенант Клинт. Фактически кордебаталию возглавлял его отец, командир флагманского корабля полковник Клинт, от действий и сигналов которого зависело движение всей линии, ибо в дыму сражения управлять с судна вне линии было сложно.

Российские корабли шли вперед сначала в строю фронта, но вскоре легли на курс, почти параллельный неприятельскому. Круз стремился упорядочить растянувшуюся линию. В 3.15 был поднят сигнал кораблю «Иезекииль» держаться ближе, затем кораблям «Владимир» и «Не тронь меня» — прибавить парусов; вскоре та же команда последовала для всей эскадры. К 4.00 противники сблизились. В начале пятого часа первым открыл огонь шведский авангард, минут через десять ответил русский авангард, а через двадцать пять минут, когда спустились остальные шведские корабли, перестрелка стала всеобщей. Арьергарды вступили в бой с задержкой и обменивались выстрелами на значительном расстоянии, тогда как авангарды начали стрельбу с четверти дальности пушечного выстрела.

Во время сражения ветер менялся, что заставило перейти к строю пеленга. Шведы, оказавшись под ветром, не стремились атаковать и ограничивались обороной. Круз продолжал наступать. Особенно активно действовал авангард, все более сближавшийся с неприятелем. В восьмом часу с подходом русского арьергарда сражение приняло особенно острый характер. В это время главнокомандующий поднял сигнал кораблям «Святой Николай» и «Принц Густав» подойти ближе к его флагману, против которого сражались 3 шведских корабля, в том числе генерал-адмиральский. На русском флагмане была сбита грот-брам-стеньга. В то же время 3 корабля контр-адмирала Повалишина отстали от боевой линии и оказались под ветром. Лейтенант Клинт, заметив это, предложил отцу с несколькими задними мателотами повернуть и отрезать эти корабли. Но пока полковник Клинт запрашивал разрешение герцога, благоприятный момент был упущен. Повалишин, безуспешно пытаясь повернуть на другой галс, спустил шлюпки, которые отбуксировали его арьергард за линию ветра, причем кормовые орудия корабля «Густав III» потопили 2 гребных судна. Возможность прорезать линию была шведами упущена. Одновременно 2 корабля и 3 фрегата пытались охватить и поставить в два огня русский авангард. Один из фрегатов уже поворачивал, но Денисон, оценив обстановку и располагая наветренным положением, повел 5 парусных и гребных фрегатов, отогнавших шведов. После этого шведский авангард спустился к ветру. В исходе восьмого часа за ним последовал весь флот, и за увеличением дистанции бой прервался. В бою шведы потеряли 84 человека убитыми, в том числе одного командира корабля, и 280 ранеными; два корабля получили такие повреждения, что вынуждены были покинуть боевую линию.