Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

(…) Ничего лучшего не можете вы предоставить вашим детям, ничего приятнее родному городу. Пусть воспитываются здесь те, кто здесь родился, пусть с самого детства учатся любить родную землю, пусть сживаются с ней». Сам Плиний также согласен внести свой пай как основатель школы — уплатить третью часть необходимой суммы; он, кроме того, берется отыскать добросовестных преподавателей (Письма Плиния Младшего, IV, 13, 3—10).

Квинтилиан, теоретик и практик античной педагогики, был первым ритором в Риме, основавшим школу, которую, по современной терминологии, мы могли бы назвать государственной: он первым стал получать ежегодное вознаграждение от государства — из казны императора Веспасиана.

Но не только вопросы содержания и организации обучения обсуждали в римском обществе. Не менее важным был вопрос о подобающих методах воспитания. Здесь ответственность несли в равной мере как семья — прежде всего отец, если речь шла о мальчиках, — так и сам педагог. Всегда, во все времена, сталкивались между собой сторонники суровых методов воспитания и сторонники послаблений и поблажек. В выигрыше оставался тот, кто умел отыскать тут золотую середину. Тема эта часто встречается в римских комедиях, и у Плавта, и у Теренция, предоставляя им широкое поле для морализаторства. Аргументом против чрезмерной строгости отцов к детям служил простой вопрос: а сам ты разве не грешил в молодые годы?

Плиний Младший вспоминает, как он унимал некоего сурового отца, который «бранил своего сына за то, что тот немного переплатил за лошадей и собак» (вечный мотив!). «Послушай, — сказал ему Плиний, — разве ты никогда не делал того, за что тебя самого мог бы поругать твой отец? Делал ведь! И разве иногда ты не делаешь того, в чем твой сын, если бы вдруг он стал твоим отцом, а ты сыном, не мог бы укорить тебя с такой же суровостью? Разве все люди не подвержены каким-нибудь ошибкам?» (Там же, IX, 12).

В комедии Плавта «Эпидик» отец сам задумывается над своим отношением к сыну:

Плавт. Эпидик, 381–392

Но и молодой человек, получивший хорошее воспитание, однако начавший под влиянием своих соучеников слишком смело пользоваться свободой и проматывать отцовское добро, способен опомниться: его тревожат перемены, происходящие в его характере. Так, например, критически оценивает себя юноша из комедии Плавта «Привидение»: дом, даже хорошо построенный, обращается в развалины, когда жильцы о нем не заботятся, так и молодой человек, хотя и получил прекрасное воспитание, сам, едва представился случай, стал растрачивать отцовское достояние на кутежи и интрижки:

Плавт. Привидение, 120–148

Впрочем, у Плавта это мотивы скорее второстепенные. Теренций же две свои комедии — «Самоистязатель» и «Братья» — посвятил преимущественно проблемам воспитания — проблемам, которые целые столетия не могли разрешить.

В Риме также существовали молодежные организации, начало которых следует искать во II в. до н. э. Организации эти были известны в Италии под названием «Ювенес» или «Ювентус» — «молодые», «молодость», а в провинции — «Ювентус» или «Коллегиум ювентутис». Расширение их сети было связано с возникновением все новых школ в городах империи: в Медиолане (Милан), Аугустодунуме (Отэн), Бордигале (Бордо), Карфагене, Антиохии и в других. Организация напоминала до некоторой степени афинскую эфебию раннего периода, однако было и принципиальное различие: принадлежность к римской молодежной организации была добровольной, а не обязательной, как в Афинах. Кроме того, организация «Ювентус» и ей подобные основывались на началах коллегиальных и не имели специально назначенной администрации. Во главе группы стоял магистр — префект или куратор; упражнения и иные занятия не носили военного характера. Одинаковое значение придавалось развитию и интеллектуальных, и физических способностей. Полного расцвета эти организации достигли в эпоху ранней империи, когда муниципальная аристократия городов была важной опорой государственной власти. С победой латифундиального хозяйства, упадком городов и городского самоуправления падало и значение молодежных организаций.

Девочки из богатых семей учились дома, те же, кто победнее, ходили в школу вместе с мальчиками. Существовало, таким образом, совместное обучение с обязательной общей программой. По свидетельству Тита Ливия (От основания города, III, 44), уже в V в. до н. э. с расширением программы, а вернее, с введением двухступенчатой системы образования, когда развернули свою деятельность грамматики, женщины также начали расширять свои познания, обучаясь, однако, дома. От девочек же образованность и начитанность даже требовались: «пуэлла докта» — «ученая девица» — было желанным комплиментом. Образование было необходимо женщинам прежде всего для участия в общественной жизни, в частности в общих собраниях граждан. Кроме того, девушки должны были, как на том настаивали Квинтилиан и другие дидактики, заботиться о своем интеллектуальном развитии и как будущие матери, ведь непременным условием обучения ребенка было обучение его родителей ( Квинтилиан. Воспитание оратора, I, 1, 6). Плутарх предъявлял к женщинам довольно высокие требования: они обязаны были разбираться в астрономии, математике, философии.