Евгений Кукаркин - Пределы выживания (Полигон - I)

- Как же люди живут, без работы, без живой воды.

- Вот так. В основном обслуживают воинскую часть, занимаются ремеслами и... постепенно заражаются и умирают. Здесь же полигон не только для ракет, но и для изучения простых смертных, которые как подопытные кролики, сидят за проволокой и ждут своего часа. А воду? Воду нам в дома качают из воинской части, ее все пьют, только кипяченую.

- Вы говорите ужасные вещи. Этого не может быть?

- Увы, доктор. Когда стали испытывать ракеты, то расширили полигон, в его состав вошли двенадцать поселков и сел, а теперь... осталось только три.

- Что с остальными, всех жителей перевели сюда?

- Нет... Они... в общем... померли все.

- Как это все?

- Так. Поживете, все узнаете.

Мы помолчали, а я все не мог придти в себя от услышанного.

- А как же монастырь?

Медсестра откидывается к стенке.

- Не знаю. Монастырю наверно сто лет и что за его высоким каменным забором твориться, неизвестно. Кто туда попадет, обратно уже не возвращается. Правда, каждые праздники, церковь открыта для прихожан и можно увидеть монашек, но... это молчаливые женщины-тени. Остальные- там... за стеной.

- Как же они питаются?

- Военные им подкидывают продовольствие, да и... прихожане со своего скудного стола отделяют толику...

- Почему же никто не уходит от сюда? Ведь так жить нельзя.

- Рады бы уйти, да не отпускают. Ни у кого из местных нет паспорта. Даже если вы, имея паспорт с отметкой, что жили здесь, сумеете удрать, ни одна область, ни один город уже не пропишут вас . Милиция имеет на этот счет свои инструкции. Можно уйти, но станешь бродягой на всю оставшуюся жизнь. Вон, через дом от сюда, семья Сысоевых пыталась удрать в сибирскую тайгу, привезли... Под охраной привезли. А паренек из Камышевки был убит у проволоки, когда пытался перелезть забор...

У меня в голове каша. Все что рассказала медсестра как то не укладывается в рамки. На улице слышен шум машины и вскоре она тормозит у нашего крыльца.

- Кого там принесло? - спрашиваю я.

- Это военная машина, - отвечает Надежда. - кто то из военных...

Ко мне в кабинет, входит крупная фигура в помятой фуражке и форме, с погонами майора и эмблемами на них, чаши со змеей.

- Здравствуйте, коллеги.

Он галантно жмет руку Надежды.

- Все цветешь, голубушка.

Та презрительно выдергивает руку и начинает ее демонстративно мыть над раковиной.

- Здравствуйте, доктор, - это уже ко мне. - Майор медицинской службы Молчанов Игорь Матвеевич, - представляется он.

- Борис Дмитриевич

- Боря, значит, это хорошо по-русски.. Наденька принеси нам стопочки. Мы с твоим доктором обмоем нашу встречу.

На столе появилась бутылка армянского коньяка.

- Нашел когда прийти, - ворчит медсестра. - Еще рабочий день не закончился, а он уже... пить.

- Да брось ты, кто сейчас придет, только крыса и то, если она еще осталась здесь.

Надежда идет к стеклянному шкафчику и достает два мерных стаканчика.

- А себе...

- Я не буду. Доктор, с вашего разрешения, я пойду домой.

Даже не удосужившись получить моего ответа, она сдернула халат, повесила на вешалку и торопливо ушла.

- Ну и баба, - восхищается Игорь Матвеевич. - Каждый раз на духу меня не переносит. И что я ей такого сделал, вроде ничем не обидел... Давай, Борис Дмитриевич, за встречу.

Майор разливает коньяк и мы лихо выпиваем стаканчики крепкого пойла. Он втягивает воздух.

- Хреново без закуси. Так поздравляю вас, так сказать, с вступлением в должность.

- Спасибо.

- Я то еще и по делу к вам, доктор.

Он опять разливает коньяк.

- Поди вам все рассказали, - продолжает он, - как мы здесь живем?

- Почти.

- Тогда легче. Выпьем.

Он лихо опрокинул второй стаканчик, крякнул.

- Значит так, Борис Дмитриевич, нам с вами надо поделить больных...

Началось. Сначала полковник из спец части беспокоился о разделении, теперь этот, но все равно, я же новенький, надо прощупать, чего они так добиваются.

- Как это?

- Те кто болен нормальными болезнями - ваши. Кто не нормальными - мои.

- Расшифруйте, пожалуйста, что значит не нормальными?

- Это просто. Если увидите больного с явными признаками отравления или заражения неизвестными вам болезнями или инфекциями, то передавайте их мне. А всякие там респературные заболевания, переломы, роды, - это ваше.

- Простите...

- Это приказ, доктор. Не моя прихоть, хотите убедиться. Вот.

Он достает из кармана сложенный лист и подает мне. Это решение министерства обороны на проведении профилактических и исследовательских медицинских работ в районе Алтайского полигона, силами военных медиков. Пока я читаю, майор наливает себе опять коньяку.

- Да, но здесь не сказано ни слова о разделении больных...

Игорь Матвеевич хмыкает.

- Не мог же я вам принести секретный приказ из спецотдела. Если хотите, сходим в часть, я вам дам его прочитать. И потом поймите, Борис Дмитриевич, это территория министерства обороны и он здесь хозяин. Давайте, доктор, лучше выпьем.

Он опять выпивает мерный стаканчик и тянет воздух вместо закуски.

- Скажите честно, как вас сюда загнали Борис Дмитриевич. Не всякий врач отважится ехать за колючую проволоку.

- Кончил адъюнктуру и меня направили сюда.

- А что вы такое совершили, там... нахулиганили, поругались с начальством, умертвили кого либо из пациентов, прикончили кого-нибудь за операционным столом... или что то сделали не так...

- Ничего такого не было. Была разнарядка и меня послали сюда.

Он не верит и с ухмылкой кивает головой.

- Доктор, сюда нормальных не присылают. Кстати, командир части прикрепил вас к довольствию в нашей столовой.

- Спасибо.

- Засиделся у вас, Борис Дмитриевич. Поеду к себе. Если что нужно, заходите ко мне, я вам заодно покажу своих больных, у меня их человек пятьдесят...

- И все вот с этими... полигонными болезнями?

- Все с ними...

Майор с сожалением смотрит на бутылку, потом все же решительно наливает свой стаканчик и лихо выпив, прощается со мной.

- Так я жду, приходите. Пока.

- До свидания.

До вечера опять никого. Только к восьми вечера пришла Вера.

- Доктор, вы так из дома и не выходили...

- Нет. Все ждал больных.

- А... Пошли лучше на танцы.

- Это куда?

- В клуб к военным. Сегодня же суббота и у них танцы.

- Как суббота? Я же... черт возьми, все перепутал.

- Пойдемте, доктор. Немножко развейтесь и за одно посмотрите на наших...

- Уговорила, пошли.

В клубе шум и дым столбом. Здесь полно солдат, офицеров, их жен и дочерей, местных девчат. Большинство курит прямо в зале и у переполненных урн полно окурков. На сцене небольшой ансамбль из несколько солдат, наяривал что то ритмичное.

- Ну, как? - спросила Верка.

- Что?

- Вам нравится?

- Разве здесь может что то нравится?