Чарльз Тилли - Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг

К концу XVII в. значительная часть европейских войн, включая войну между сопредельными Голландией и Англией, шли на море далеко от континента. Борьба за морскую империю завершала европейские войны на суше, формируя характерные типы европейских государств. Но еще до создания национальных государств европейцы имели большой опыт строительства империй. Скандинавы создавали (недолговечные) империи задолго до 1000 г. Большую часть Европы веками занимали Монгольская, Российская, Оттоманская, Шведская, Бургундская и Габсбургская империи. Большие торговые города, как Генуя и Венеция, покорили или купили себе собственные империи (правда, разбросанные). Громадную европейскую империю (хотя и ненадолго) создал Наполеон. Оттоманская, Австро–Венгерская, Российская и Германская империи просуществовали до Первой мировой войны. Но с течением времени, конечно, европейские империи все больше напоминали национальные государства. Перед этими империями при их неоднородности и пережитках непрямого правления (через вице–королей и других наместников) стояли, однако, особые проблемы контроля над подданными.

Начиная с XV в. европейские державы создают империи далеко за пределами своего континента. На своем краю полуострова португальские христиане покончили с последним мавританским царством в 1249 г. В следующие полтораста лет они сосредоточили морские действия на торговле в Европе и Африке; но в 1415 г., после захвата Сеуты на Марокканском побережье, они начинают экспансию, которая не прерывалась затем 200 лет. Ко времени смерти принца Генриха (так называемого Мореплавателя) в 1460 г. его войска распространили свой контроль, и политический, и коммерческий, так далеко вдоль западного побережья Африки, что захватили Мадейру и Азорские острова на Атлантике. С помощью генуэзских кондотьеров и предпринимателей они начинают практически немедленно создавать новые жизнеспособные (в коммерческом отношении) колонии. И еще до конца века Васко да Гама обогнул Африку и приплыл в Калькутту, распространив португальское влияние на Индийский и Тихий океаны.

Португальцы очень хотели покончить с мусульманско-венецианским контролем над европейскими подступами к азиатским пряностям и предметам роскоши и установить собственную гегемонию на морских путях в Азию. Они приложили очень много сил, отчаянно рисковали, дошли до исключительной жестокости и почти преуспели. В XVI в. португальские караки и галеоны контролировали почти весь Индийский океан и перевозили в Европу и Оттоманскую империю до 50% всех пряностей (Boxer, 1969: 59). В этом же столетии португальские поселенцы начинают мигрировать в Бразилию; оттуда они экспортируют сахар, произведенный трудом потрясенных америндов (американских индейцев), а потом все больше трудом рабов, привезенных из Анголы, Конго и Сенегамбии. Позднее португальская корона получала свой доход по большей части от таможенных сборов с товаров из колоний.

Португалия, однако, терпела в некоторых отношениях жесточайший недостаток. При ее имперских запросах ей очень не хватало собственного леса, человеческих и других ресурсов, так что португальские корабли XVI века иногда не имели на борту ни одного португальца, кроме командиров. В 1580–1640 гг. Португалия соединилась с испанской короной и унаследовала испанскую войну с грозными голландцами. Однако с началом восстания против Испании в 1640 г. маленькое королевство оказывается в состоянии войны и с голландцами, и с испанцами вплоть до 1689 г. Из–за войн с морскими соперниками португальские купцы оказывались в опасном положении в открытом море (за пределами территориальных вод). И если Португалия сохраняла свою власть так долго, то исключительно благодаря своей стойкости и изобретательности.

Поскольку у португальцев бескрайняя империя существовала при хрупкой миниатюрной метрополии, португальские завоеватели изобрели характерную форму правления «за морем», трансформировав и собственное государство. За морем Португалия превратила свои колонии (по большей части) в военные заставы, одним из основных видов деятельности которых было обеспечение доходов короны. В отличие от голландских, английских и венецианских правителей, португальские не поручали своим купцам организацию правления в колониях. В отличие от испанских, они не терпели появление в их заморских владениях больших автономных областей. Но они не могли воспрепятствовать управляющим, священникам и солдатам в колониях вести торговлю от себя или получать взятки за незаконное превышение официальной власти. Так что колониальные доходы доставляли Лиссабону и его королю относительную независимость от других правителей в Португалии, но также часто ставили в зависимость от коррумпированных чиновников. Такой монарх мог процветать только, пока золото и товары рекой текли из колоний.

Испанцы сравнительно с соседними португальцами поздно занялись заморскими завоеваниями. В 1492 г. Гранада, последнее укрепление мусульман на Иберийском полуострове, сдалась Кастилье. К тому времени двигавшиеся на юг испанцы уже стали заселять Канарские острова. В том же году королева Изабелла поручила генуэзскому кондотьеру Кристофору Колумбу плыть на запад, через Канары в поисках пути в Индию и Поднебесную империю. Уже через пятнадцать лет у Испании были действующие колонии в Карибском море. А век спустя после падения Гранады испанцы правили — пусть и не везде — почти по всей Центральной и Южной Америке, кроме Бразилии, достигнув Филиппин.

Примерно в это время на сцену выходят голландские и английские мореплаватели. Две управляемые гражданскими лицами Ост–Индская и Вест–Индская компании (принадлежавшие обеим странам), не говоря уж об их пиратах, агрессивно вторгались в воды Португалии и Испании в Южной Атлантике, Индийском и Тихом океанах. Как это не покажется странным, но в течение восьмилетней войны за независимость с Испанией голландские купцы получали наибольшую прибыль от торговли с врагом. Они привозили товары из Северной Европы в Иберию и использовали свои старые коммерческие связи, чтобы проникнуть в торговые сети испанской и португальской империй. С этого началось создание мировой голландской империи. На Атлантике английские купцы пристроились к португальской торговле и научились искусно обманывать королевских таможенников. Они начали как паразиты, но скоро превратились в главные организмы на этих территориях.

На протяжении всей истории европейского империализма каждая новая его фаза начиналась с соревнования между теми, кто уже закрепился как господствующий в каком–нибудь регионе мире или на торговом пути, и новичком, бросающим вызов гегемону или пытающимся обойти его, или и то и другое. Сначала европейцы теснили мусульман, но к XV в. европейцы уже воевали друг с другом за доступ на Восток. В XVI в. португальцы почти сумели обойти венецианцев, контролировавших сухопутную связь на Западе Европы с Востоком и Южной Азией, но уже столетие спустя им бросили вызов на море Испания, Голландия и Англия. Англичане и голландцы так никогда и не смогли изгнать португальских купцов и вицекоролей из их владений, но они смогли покончить с тем первенством, которое принадлежало Португалии до 1600 г. [Например, во время Голландской войны 1647–1648 гг. в связи с удачными действиями противника Португальская Бразилия потеряла 220 судов своего флота (Boxer, 1969: 221).] Голландские Ост–Индская и Вест–Индская компании правили собственной громадной империей и пользовались преимуществами перед своими соперниками «в силу того, что имели больший контроль над рынком, и в силу интернационализации стоимости защиты (protection costs)» (Steensgaard, 1974:11). Вообще в XVII в. Голландия стала величайшей в мире морской и торговой державой.