В. Пантин - Циклы и волны глобальной истории

В связи с этим под циклами исторического развития здесь понимаются не замкнутые даклы воспроизводства одного и того же состояния системы, а эволюционные циклы – фрагменты траектории движения социальной или иной системы, в начальной и конечной точках которой система оказывается в подобных, близких по ряду важных параметров и характеристик, но не тождественных состояниях. Иными словами, в результате прохождения эволюционного цикла социальная система выходит на новый уровень развития, но при этом во многом (хотя и не полностью) воспроизводит состояния, которые она уже проходила. При этом цикл изменений социальной системы вслед за Н.Д. Конратьевым [Кондратьев, 1989] можно условно представить в виде совокупности двух примерно равных по продолжительности волн, каждая из которых характеризуется определенным доминирующим режимом и вектором изменений, меняющимся при переходе от одной волны к другой; по существу, «волна» здесь совпадает с полуциклом. В свою очередь, под «фазой» в данной работе понимается определенный момент или относительно небольшой отрезок цикла, который характеризуется определенным состоянием системы, отличающимся по некоторым параметрам от других ее состояний; в связи с этим цикл или волну можно условно разбить на ряд фаз, причем способы разбиения зависят от целей исследования и рассматриваемых параметров системы. Если провести аналогию с годовым циклом, то волны — это более прохладное (например, осень и зима) и более теплое (весна и лето) полугодия, а фаза может равняться суткам, неделе, месяцу и т.д. Таким образом, с помощью представлений о волнах и фазах можно описывать структуру цикла.

В данной работе рассматриваются главным образом весьма долговременные циклы глобализации, состоящие из двух также весьма протяженных волн, которые представляется целесообразным обозначить как волны дифференциации и волны интеграции. Речь идет именно о волнах дифференциации, а не о волнах дезинтеграции, поскольку процессы интеграции — дезинтеграции одновременно присутствуют в каждой точке исторического развития, и всякая интеграция одних систем или структур всегда предполагает дезинтеграцию других; в связи с этим говорить о чередовании волн интеграции и волн дезинтеграции было бы не вполне корректно. Дифференциация же подразумевает не столько разрушение связей между различными системами, сколько разделение первоначально единого на части со специализированными функциями, на различные подсистемы, а также их структурное усложнение [Философская энциклопедия, 1962, с. 24]. Тем самым термин «дифференциация» более полно подчеркивает созидательную, а не только разрушительную сторону процессов исторического развития, связанных с глобализацией. Таким образом, и волны дифференциации, и волны интеграции, с точки зрения развития глобализации, являются необходимыми созидательными эпохами, на протяжении которых постоянно возникает нечто новое. При этом под дифференциацией здесь понимаются прежде всего процессы экономической, политической, социальной и культурной дифференциации, т.е. процессы роста и умножения многообразия, выделения новых частей системы Мегасоциума — новых цивилизаций и культур, новых государств, наций и этносов, а также процессы структурного усложнения политических и экономических систем. Под интеграцией же здесь понимаются прежде всего процессы более тесного сближения и взаимодействия различных культур, цивилизаций, государств, наций, этносов, которые могут включать (а могут и не включать) их объединение; следует сразу же подчеркнуть, что процессы интеграции, более тесного сближения цивилизаций, государств, этносов не только не исключают конфликтов и столкновений между ними, но благодаря этому сближению часто усиливают и обостряют эти конфликты и столкновения. Это последнее явление объясняется довольно просто: если до сближения и тесного взаимодействия различных обществ или этносов поводов и причин для конфликтов было сравнительно немного, то в процессе такого сближения их число стремительно возрастает. Именно об этом пишет С. Хантингтон в своей известной статье «Столкновение цивилизаций?» [Хантингтон, 1994].

Необходимо также оговориться (и это является одним из важных допущений предлагаемой циклически–волновой модели глобализации), что волны дифференциации соответствуют эпохам относительного доминирования, а не полного преобладания в мире процессов экономической, политической, социальной и культурной дифференциации; процессы интеграции в эти эпохи также имеют место, но их роль заметно уменьшается по сравнению с процессами дифференциации. Точно так же волны интеграции соответствуют эпохам относительного доминирования процессов интеграции, но не исключают процессов дифференциации или дезинтеграции. Иными словами, речь идет об относительном преобладании и более явной выраженности процессов одного типа по сравнению с процессами другого типа.

Кроме того, рассмотрение в данной работе долговременных циклов глобализации как циклов, включающих чередование волн дифференциации и волн интеграции, нисколько не исключает существования других типов циклов, описывающих процессы глобализации, в том числе более коротких по своей продолжительности. Как будет показано, соотнесение разных по своей природе циклов и волн, а также учет взаимодействия между некоторыми из них не только возможны, но и необходимы для более полного анализа исторической динамики глобализации.

Почему возникает необходимость в развитии глобальной истории — в отличие от истории локальной, истории отдельных стран, регионов, цивилизаций и, наконец, в отличие от истории всемирной или всеобщей, которая, казалось бы, объемлет все? В чем специфика глобальной истории по сравнению с указанными выше историями? Эти закономерно возникающие вопросы тесно взаимосвязаны и нуждаются в том, чтобы осветить их в первую очередь.

Начнем с локальных историй — историй отдельных мест, городов (например, истории Москвы или Лондона), отдельных государств (например, истории России или Франции), отдельных регионов (например, истории Юго–Восточной Азии или Центральной Европы), отдельных цивилизаций (например, истории Древней Греции или Западной Европы) и даже целой группы цивилизаций (например, истории Востока). Несмотря на сильно различающийся масштаб, всем этим историям присущи некоторые общие ограничения, вытекающие из их локальности. Во–первых, это ограничение пространственно–географическое: здесь рассматривается история определенной ограниченной территории земной поверхности, а то у просто отдельной ее точки, Во–вторых, это ограничение временное: история города, государства, одной из цивилизаций или их группы по своей временной продолжительности несоизмеримо меньше не только истории человечества в целом, но и истории цивилизованного мира. Данная страна или цивилизация либо возникли гораздо позже первых цивилизаций (таковы не только все современные государства и цивилизации, но и кажущиеся для нас «древними» древнегреческая или древнеримская цивилизации), либо же они давно прекратили свое существование и, следовательно, также сильно ограничены во времени (Древний Египет или древнейшие цивилизации Междуречья).