В. Пантин - Циклы и волны глобальной истории

Этот психологический «шок», вызванный быстрым изменения мирового порядка, позволил «варварам» из стран Западной Еврош совершить экспансию, не считаясь ни с прежними религиозными и социально–политическими ограничениями, ни с нравами и обычаями народов Азии, Африки, Америки. В результате в мире возник принципиально новая ситуация, когда европейские государства (Португалия, Испания, Голландия, Англия, Франция), будучи не в состоянии установить свою политическую гегемонию в Европе, нача активно создавать торгово–колониальные системы вовне. Созданные таким образом торгово–колониальные системы стали основой мирового рынка и накопления капитала. Быстрой экспансии европейцев способствовало и то важное обстоятельство, что две оставите могущественные империи — Османская и Российская, борясь меж собой, в значительной мере «нейтрализовали» друг друга; в результате они не представляли серьезной угрозы для стран Западной Европы и завоеванных западноевропейцами территорий. Итак, бурные политические процессы и изменения XIV–XV веков, затронувшие не только Европу, но и Азию (а позднее и Америку, и Африку), сыграли свою роль в возникновении условий для формирования мирового рынка и капитализма. Значение политических сдвигов, о которых идет речь, не стоит абсолютизировать, поскольку они действовали в совокупности с другими процессами и факторами, но не следует и недооценивать. Помимо прочего, учет их существенной роли заставляет пересмотреть классическую марксистскую (и не только марксистскую) точку зрения, согласно которой политические сдвиги и изменения являются «вторичными», производными от экономических и технологических изменений. Роль политики в экономическом развитии подчас не менее важна, чем роль экономики в политических изменениях: без геополитической революции XIV–XV веков скорее всего не было бы и геоэкономической «революции XVI века», во многом определившей дальнейшее, в том числе современное, развитие мира.

Еще одна важная проблема, связанная с третьим глобальным циклом дифференциации — интеграции, состоит в четко фиксируемом наличии внутри него более коротких волн глобализации. О существовании этих более коротких волн глобализации уже шла речь при рассмотрении второго цикла (глава 3); в третьем же цикле эти более короткие волны имеют большую выраженность и большую специфику. Если ограничиться периодом становления и развития индустриального общества, то можно выделить следующие четко выраженные волны относительного усиления глобализации: 1750–1810–е гг., 1870–1914 гг., 1970–2000–е гг., а также следующие за ними волны относительного ослабления глобализации: 1810–1870гг., 1914–1970 гг. и, возможно, после 2005–2010 гг. Действительно, во второй половине XVIII и в начале XIX в. вся Европа (включая Россию) во многом была единой, образованные классы говорили на одном (французском) языке, все европейские монархи составляли одну «семью», которую сначала не мог разрушить даже «выскочка» Наполеон. В период 1810–1870 гг., когда началось бурное формирование национальных государств в Германии, Италии, США, произошло усиление национализма и прежний «концерт европейских держав» во многом распался: Англия и Франция нанесли поражение России в Крымской войне, Франция нанесла поражение Австрии в австро–французко–сардинской войне, Пруссия нанесла поражение Австрии и Франции. С 1870 по 1914 г. в результате доминирования политики «империализма» мир оказался поделенным между рядом кpyпных держав, интернациональные картели контролировали большую часть мировой экономики: глобализация и взаимозависимость снова усилились. После первой мировой войны прежний мировой порядок распался, из него выпала сначала Россия, затем Италия, Германия и многие другие страны; начались почти непрерывные военные столкновения за передел мира. С 1914 по 1970 г. в результате двух мировых войн, великой депрессии и великих революций весь мир радикально изменился, возник новый мировой порядок. После 1970 г. по мере ослабления «холодной войны», успехов Запада и бурного развития транснациональных' корпораций возникли условия для современной глобализации.

В качестве подтверждения тезиса о наличии этих более коротких волн усиления и ослабления глобализации можно привести хотя бы следующую констатацию И. Валлерстайна: «В том, " что сейчас называется «глобализацией», нет ничего нового. Это просто естественный способ функционирования капиталистической мир–системы… Если вышеизложенное утверждение правильно, то нет доказательств того, что сегодня мир–экономика «глобализирована» больше, чем в более ранние периоды, в первую очередь в период между 1873 и 1914 гг.». Вместе с тем из приведенных слов Валлерстайна не следует, что глобализация за последние 100–150 лет не развивалась; просто период 1873–1914 гг. действительно соответствовал взлету процессов глобальной интеграции. Дополнительное подтверждение этому вытекает из количественных оценок волн глобальной экономической интеграции, приведенных в работе Л.М. Синцерова [Синцеров, 2000, д с. 56 — 64]. Согласно Синцерову, первая волна глобальной интеграции, запущенная промышленной революцией, охватывала период 1846–1914 гг. и сформировалась на базе английской машинной индустрии, достижений в развитии морского и железнодорожного транспорта. После 1914 г. начался «период дезинтеграции» (1914–1946 гг.), за которым последовал период медленного восстановления международного обмена, длившийся до 1970–х гг. Только с 1980–х гг. отчетливо проявилась новая волна глобальной интеграции, в ходе которой вывоз капитала из развитых стран (3,3% от ВВП) впервые превысил соответствующий показатель 1913 г. Таким образом, некоторые важные количественные показатели глобальной интеграции достигли уровня 1913 г. лишь в конце 1980–х — начале 1990–х гг.

К этому следует добавить, что пик глобальной интеграции, достигнутый к 1914г. (весь мир был поделен между 13 империями), оказался во многом тупиковым. Экономическое и политическое развитие в прежних имперских формах стало невозможным: внутренний рынок даже самых развитых стран был ограничен, что вынуждало к экспансии вовне. В условиях, когда весь мир был поделен, это неизбежно приводило к мировой войне. Тем самым снова (как и в эпохи поздней античности и позднего средневековья, но с менее глубокими сдвигами) было продемонстрировано, что далеко зашедшее одностороннее развитие интеграции при отставании процессов дифференциации чревато глубоким кризисом и сильнейшими потрясениями. Понадобились две мировые войны, которые привели к распаду всех прежних империй и к новой дифференциации мира, чтобы произошло существенное обновление экономических и политических институтов, а также переход к более динамичной социальной структуре. Это дало новые ресурсы и открыло новые возможности для развития глобализации.