Франц Меринг - История войн и военного искусства

Дипломатические соображения также заставляли Наполеона желать перемирия. Как раз перед битвой под Бауценом Австрия предложила свое посредничество между воюющими странами, но это посредничество было в высшей степени ненавистно для французского императора. Он горячо искал раньше помощи Австрии, предлагая даже ей после разрыва с Пруссией провинцию Силезию; однако Меттерних сумел трусливо и предусмотрительно, хотя и довольно ловко, отделаться от союза с Францией, в который он вступил весной 1812 г.

Упреки, делавшиеся против тогдашней политики Меттерниха, нельзя считать заслуженными, по крайней мере постольку, поскольку они исходили от прусской стороны. В антипатии к народному движению Меттерних был повинен не менее, чем сам прусский король, но в то время, как прусская дипломатия тратила драгоценное время на решение вопроса, при каком дворе занять положение придворного — при русском или при французском, — Меттерних стремился обеспечить себя как от французского, так и от русского влияния и сумел укрепиться настолько, чтобы занять решающее положение между обоими. Политика Меттерниха была, конечно, своекорыстной, но все же не более своекорыстной, чем политика всех других кабинетов. За нее говорит уже то, что Наполеон считал себя обманутым Меттернихом и готов был скорее вести переговоры с царем, чем с таким посредником, который ничего не сделал и ничего не потерял, но стремился лишь получить высокую плату за свое посредничество. Таким образом, попытка поладить с царем была для Наполеона лишним поводом к заключению перемирия. Ему или могло удаться снова одурачить царя, или же в случае, если царь остался бы верен своим прусским союзникам, он мог использовать перемирие для вооружения, которое способствовало бы победоносному окончанию войны даже и в том случае, если бы Австрия выступила на стороне его врагов.

Однако он ошибся в своих расчетах: царь отклонил всякие сепаратные переговоры, даже не допустил к себе посла Наполеона, который должен был сделать ему очень выгодное предложение. Самого перемирия Наполеон добился лишь под условием, что мирные переговоры будут вестись во время перемирия только через посредство Австрии. Наполеон приступил к новым вооружениям, но на этот раз оказался в гораздо худших условиях, чем Россия и Пруссия, которые могли вооружаться энергичнее, находясь на своих землях или же вблизи от них. Именно этому перемирию обязан прусский ландвер своей организацией; за это же время подошли новые подкрепления из России.

Перемирие должно было продолжаться до 20 июля. Демаркационная линия была проведена так, что у французов оставалась вся Саксония и часть Нижней Силезии до Одера. Полоса земли в 5–7 миль шириной, с Бреславлем, была объявлена нейтральной. Это перемирие встретило горячую оппозицию со стороны прусских генералов; в населении же оно вызвало глубокую подавленность, так как его приняли за предвестие позорного мира. Чтобы ослабить это гнетущее впечатление, Клаузевиц опубликовал небольшую брошюру, где доказывал на основании фактов, что за время перемирия союзники смогут укрепить свои силы более, чем Наполеон.

14 июня в Рейхенбахе был заключен союз Пруссии с Англией, переговоры о котором начались уже давно, но до сих пор еще не были закончены: это было не по вине Пруссии, которая без субсидии со стороны Англии не могла и думать о продолжении войны, но главным образом потому, что английские представители позорно торговались о расширении герцогства Ганноверского за счет прежних прусских владений. Гарденберг пообещал, наконец, «округление» от 250 000 до 300 000 чел., и теперь поладили на том, что до истечения года Англия должна будет заплатить 666 666 фунтов стерлингов, а Пруссия за это выставит войско в 80 000 человек. Эта сумма была относительно невелика, к тому же она была частью неправильно учтена, а частью выплачена негодными мундирами. На следующий день к Англии присоединился также и царь. За 160 000 чел., которых он обязался выставить, он получил 1 333 333 фунта стерлингов. При географической величине России он мог, по крайней мере, не торговаться с жадными Вельфами.

Переговоры со Швецией, законченные также во время перемирия, носили еще менее возвышенный характер. С тех пор как прежний французский маршал был избран наследным принцем Швеции, все его помыслы и чаяния были направлены на приобретение Норвегии. Он надеялся укрепиться в стране, получив Норвегию в возмещение за Финляндию, занятую русскими. Однако он не встретил никакого сочувствия у Наполеона, благодаря высокому соизволению которого и последовало его избрание в шведские кронпринцы, так как Норвегия уже принадлежала Дании, тесно связанной с Францией. Вследствие этого Бернадот решил принять в войне между Россией и Францией русскую сторону. Правда, он осторожно ретировался, когда Наполеон шел победоносно на Москву, но лишь для того, чтобы после катастрофы великой армии снова броситься в объятия России и Англии и воодушевиться освобождением Европы, при неизменном условии, что он получит Норвегию.

Ж.-Б. Бернадот

Россия и Англия пытались, в свою очередь, соблазнить Данию, предлагая ей в возмещение за Норвегию оба Мекленбурга, шведскую и, может быть, даже прусскую Померанию. Бернадот давал в придачу также ганзейские города Любек и Гамбург. В Копенгагене долго не могли принять окончательного решения и, наконец, решились остаться верными французскому союзу. Бернадот высадился 18 мая с небольшим войском в Штральзунде, чтобы завоевать Норвегию и Германию; первый его подвиг в деле освобождения народов состоял в том, что он отдал под суд и разжаловал одного из своих генералов, который пошел на помощь Гамбургу, жестоко теснимому маршалом Даву.

Еще в апреле Пруссия заключила союз со Швецией, обязавшись предоставить в распоряжение Бернадота, как только он высадится в Германии, отряд в 27 000 чел. Однако Пруссия медлила принять на себя обязательство насчет Норвегии до тех пор, пока была хоть какая-нибудь надежда на то, что Дания отложится от Наполеона. И лишь после того как эта надежда исчезла, прусский король гарантировал 22 июня шведской короне, вступившей для этого в Калишский союз, норвежскую добычу с позорным обязательством вознаградить Данию в случае необходимости немецкой землей.

Гораздо большее значение, чем переговоры со Швецией и даже с Англией, имели переговоры с Австрией. Как одно из условий мира, в котором он хотел посредничать, Меттерних выставлял возвращение Австрии Наполеоном Иллирийской провинции, отнятой им в 1809 г., вследствие чего Австрия приобретала вновь утраченное ею положение на Адриатическом море; затем Наполеон должен был вернуть герцогство Варшавское, которое должно было быть поделено между Австрией, Пруссией и Россией; он должен был очистить крепости на Одере и, наконец, восстановить свободные города Любек и Гамбург. Эти условия прежде всего отвечали австрийским интересам, и от австрийского министра, по господствовавшим в то время воззрениям государственного разума, ничего иного нельзя было и ожидать. Но как посредник Меттерних не был беспристрастен. Он делал большие урезки требованиям союзников, заключавшимся в восстановлении прусского и австрийского владычества, уничтожении Рейнского союза и герцогства Варшавского, возвращении берегов Северного моря и, наконец, в восстановлении независимости Италии, Голландии и Испании.