Г Курбатов - Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке)

Не случайно Либаний находил в антиохийском демосе все меньше гражданских черт, "умеренности", и с течением времени выражал все большее недовольство его поведением. Очень ярко это падение "гражданского духа" рядового антиохийского населения проявилось при Юлиане, пытавшемся опереться на отживающие республиканские традиции. Все его попытки оживить "гражданский дух", воззвать к гражданским чувствам свободных окончились неудачей, почему Юлиан и заявил о том, что в Антиохии "больше мимов, чем граждан" (Misopogon, 342 А).

Если, по представлениям Либания, в IV в. антиохийский демос все более не соответствовал старым идеалам, не обладал "??????" и "?????", то все меньше проявлений этих старых морально-этических принципов он находил и у муниципальной аристократии Антиохии. Либаний требует, чтобы куриалы придерживались "умеренности" во всем, поскольку к этому их обязывает "их достоинство". Но в IV в. муниципальная аристократия по мере ее разложения все более отступает от этих традиционных морально-этических принципов. Либаний осуждает за это как богатую куриальную верхушку, так и куриальную бедноту. Первых он порицает за надменность, своеволие, "эгоизм", пренебрежение к интересам городской общины, вторых - за пассивность в исполнении своих гражданских обязанностей, за то, что они утрачивают "достоинство гражданина", относятся к куриальной деятельности не как к "гражданскому долгу", а как к простой повинности, забывая о том, что заботой о городском благоустройстве не ограничиваются их обязанности перед городским гражданским коллективом.14 И те и другие, по мнению Либания, теряют "??????" и "?????" как в отношениях друг с другом, так и по отношению к населению. И тех и других он упрекает в сервилизме перед чиновным аппаратом, государством в утрате достоинства "свободного человека и гражданина". В XXV речи "О рабстве" Либаний прямо ставит вопрос: могут ли теперь свободные граждане и куриалы называться свободными. С его точки зрения, нет, поскольку они рабы, одни своего тяжелого полурабского положения, другие - своих ничем не ограниченных страстей.

Наиболее ярко морально-политическое разложение муниципальной аристократии проявляется, по мнению Либания, в ее отношении к императорской власти и ее представителям. Долг куриалов, говорит он, - единодушно защищать интересы городской общины (LVI, 29), быть "умеренными", но твердыми по отношению к императорской власти и ее чиновному аппарату, отстаивая интересы города (ер. 731). Либаний призывает куриалов действовать, опираясь на старую, но еще достаточно живучую традицию отношения города с императорской властью, рассматривая императора не только и, может быть, не столько как dominus, а как ?????????. Настоящий император, указывает Либаний, должен быть ?????????, ибо города, городские гражданские общины - опора императорской власти, а благо государства - процветание городских общин. Поэтому основной задачей императора, по мнению Либания, должна быть забота о поддержании городов и курий, так как "города стоят на куриях" (??? ??? ???????????? ?? ?????? ????????). Однако в IV В. Либаний, за исключением Юлиана, пытавшегося "заставить совершенно исчезнуть дух времени, пролагающий себе путь",15 уже не находил императоров, которые были бы не "врагами города и курий", а ??????????. Его единственного хвалит Либаний за то, что он стремился к "???????? ??? ??????" (XVIII, 23).

С императором как ?????????'ом Либаний связывает и другую морально-этическую обязанность императора по отношению к населению ???????????. Уважение императорской власти к свободному человеку, "гражданину", должно выражаться, по его мнению, прежде всего через его отношение к полису, к полисному коллективу в целом, руководимому курией. Видимо, такой же политической концепции придерживался и "restitutor libertatis" Юлиан, который выступил против "рабства свободных" и попытался возродить значение муниципальной организации.16 Однако результаты его политики свидетельствуют о полном крахе этой политической концепции. Большая часть куриалов уже не желала укрепления курий, а большинство народа не видело в этом ничего хорошего для себя и не выразило сочувствия заботе Юлиана об "освобождении" их от рабства, ибо укрепление курий в условиях IV в. с грабительством и притеснениями куриалов для них было столь же безрадостно и столь же мало сулило им укрепление их "свободы", как и рост чиновного аппарата.

В IV в. язычество довольно быстро утрачивает свои позиции, свое значение в жизни Антиохии. И до IV в. христиане составляли в этом городе очень солидное меньшинство, окончательный же перелом настроений населения в пользу христианства произошел в конце III-начале IV вв.17 В этот период здесь происходили самые острые бои между христианством и язычеством. В дальнейшем, на протяжении IV в., мы уже не встречаем острых конфликтов христиан и язычников, которые еще имели место в других городах. Христианство стало исповедовать подавляющее большинство антиохийского населения. Масса мелкого торгово-ремесленного люда, обострение противоречий между куриалами и населением, положение которого заметно ухудшилось в III в., известное, уже начинавшее все более сказываться в куриальной среде господство узкой куриальной верхушки над остальными куриалами - все это создавало благодатную почву для распространения христианства как среди широких слоев населения, так и среди муниципальной аристократии.

Христианство активно распространялось и среди свободного крестьянства антиохийской округи. В течение IV в. большая часть ее населения уже христианизировалась. В этом отношении весьма интересны проповеди Иоанна Златоуста. Приведенный в них материал показывает, что распространение христианства в крестьянской среде было также в какой-то мере протестом против прежней полисной исключительности, резкого деления населения на граждан и не граждан - жителей городской податной округи, той полисной идеологии, которая давала городу, городскому гражданскому коллективу моральное право на господство над сельским населением и обязывало его подчиняться муниципальной организации. Христианство, уравнивая всех перед богом, уравнивало перед ним не только рабов, но и граждан и неграждан города, ставя свободных крестьян сельской округи наравне с гражданами Антиохии. Антиохийская церковь, судя по данным Иоанна Златоуста, видимо, очень широко использовала этот момент для снискания популярности среди сельского населения антиохийской округи. Во всяком случае на крупные богослужения в Антиохию специально приглашались крестьяне окрестных деревень, а антиохийские церковники выступали с проповедями (MPG, 49) в антиохийской округе. Характерно также, что Иоанн Златоуст в своих проповедях весьма настойчиво внушал своей городской пастве, видимо, с большим презрением относившейся к крестьянству, мысль о том, что крестьяне "их братья" (??????? ??? ????? ????????)18. Таким образом, распространение христианства как бы идейно оформляло постепенное стирание тех характерных для полиса политических граней, которые резко отделяли в сознании его жителей граждан от неграждан, жителей сельской округи города, как бы освящая постепенно происходившее сближение реального положения сельского и городского свободного населения (cives и incolae), его уравнение в единообразную массу угнетенных и эксплуатируемых.