Олег Гончаренко - Закат и гибель Белого флота. 1918–1924 годы

Снаряды не пощадили древний Успенский собор. В одну из его маковок угодил снаряд, разорвавшийся в ее середине, а разлетевшиеся во все стороны осколки изрядно подпортили соседний купол. В купольном барабане образовались опасные трещины, грозившие со временем дальнейшим его разрушением. Каким-то чудом уцелела срединная глава собора. Снаружи вся алтарная стена оказалась полностью испещренной выбоинами от пуль и осколков снарядов. Подобных следов на белокаменной оболочке храма очевидцы событий насчитали около 70. На северной его стене обнаружилось 54 пулевых отверстия. В зеркальных стеклах внутри этой церкви тоже остались следы обстрела. Внутри собора по полу лежали рассыпанные осколки разорвавшегося шестидюймового снаряда, глубоко вспахавшие стенопись и погнувшие даже тяжелые паникадила. Престол и алтарь были усеяны осыпавшимся стеклом. Древние стены Чудова монастыря были пробиты, судя по всему, шестью тяжелыми снарядами. То там, то здесь глубоко виднелись глубокие пробоины, а расползавшиеся от них во все стороны трещины местами доходили до 2–3 аршин в диаметре.

Снарядами оказались повреждены и митрополичьи покои, занимаемые митрополитом Вениамином (Казанским). Священномученик вспоминал: «Целую неделю под выстрелами я провел в Кремле… Последние двое суток насельники Чудова монастыря спасались в подвале и подземной церкви святителя Ермогена, куда были перенесены и мощи святителя Алексия из соборного храма. Стену занимаемого мной помещения пробили два снаряда тяжелой артиллерии, разорвались и произвели большое разрушение. Из своей комнаты я вышел за несколько минут перед этим. Ко всенощной и литургии под выстрелами через двор ходили в подземную церковь. Шла постоянная служба. Братия исповедалась, причащалась Святых Тайн: служащие и не служащие готовились к смерти» [7] Коняев Н. М. Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский. М. Благо, 2005 . Внутри митрополичьих покоев остались лишь неравномерные обломки мебели и груды камней. В одной из комнат снаряд пробил внушительной толщины оконный откос и разрушил вплоть до висевшей там иконы Богородицы стену, но сама икона со стеклом и мерцающей подле нее лампадой осталась невредимой.

На территории Кремля пострадала и колокольня Ивана Великого. Ее повредили попавшие снаряды, выпущенные из орудий, установленных с восточной и юго-восточной стороны. В алтарное окно Николо-Гостунского собора влетел шальной снаряд и разорвался в самом его алтаре. Старинное Евангелие, находившееся неподалеку от окна, взрывной волной было выброшено на пол, к престолу, при этом была разбита верхняя крышка книги и отбито барельефное изображение Воскресения Христова и евангелистов. На полу храма виднелись осколки снаряда, лежали куски разбитого кирпича и разорванные части богослужебных книг, а в углу находился погнутый жертвенник. Досталось «заботами» товарища Аросева и Благовещенскому собору и знаменитому крыльцу Лождетты, с которого еще царь Иоанн Грозный любовался кометой. Оно было разрушено прямым попаданием снаряда.

Следы преступного обстрела Кремля остались почти на всех храмах, включая и Архангельский собор, и церковь Воскресения Словущего, Ризоположенскую церковь с часовней иконы Печерской Божьей Матери, и Предтеченскую церковь в Боровицкой башне. Пули в этой башне попадали в иконописные лики московских святителей и Казанской иконы Божьей Матери… От обстрела пострадала и Патриаршая ризница, где некоторые покровы были пробиты пулями, а от осколков пострадало Евангелие XII века великого князя Мстислава Владимировича. С верхней его позолоченной и серебряной крышки была сбита часть эмали, необыкновенно ценной по причине во многом неповторимости подобной работы. Пострадали патриаршие митры, поручи, витрины с патриаршими облачениями, но особенному разрушению подвергся Собор XII апостолов, на наружной стене которого оказалось 16 орудийных, 96 осколочных и сотни ружейных пробоин и выбоин. Несколько сквозных огромных пробоин обнаружилось и в Малом Николаевском дворце, принадлежавшем ранее Чудову монастырю. Снаряды разрушили Петропавловскую церковь в Николаевском дворце, шкафы в храме были разбиты, от многочисленных попаданий осколков его иконостас пришел в негодность. Шальной снаряд пробил даже купол знаменитого Екатерининского зала в здании Судебных установлений. Артиллерийский обстрел не пощадил и кремлевские башни — Беклемишевскую и Никольскую. Ружейная пуля угодила в расположенную на Троицких воротах икону Казанской Божьей Матери. Много пулевых выбоин осталось в Спасской башне. Знаменитые часы с музыкальным боем разбиты и остановились…

Все это увидел и описал в своих записях святитель Нестор Камчатский, опубликованных чуть позже, чье сердце было сокрушено печалью о покушении на православные святыни. Горькие свидетельства очевидца важны, но в данном случае зададимся вопросом, откликнулась ли на эти события православная церковь и был ли обращен ее призыв к одним лишь большевикам?

11 ноября 1917 года Священный собор Русской православной церкви отозвался полным скорби и гнева посланием к народу: «…B течение ряда дней русские пушки обстреливали величайшую святыню России — наш Кремль с древними его соборами, хранящими святые чудотворные иконы, мощи св. угодников и древности российские. Пушечным снарядом пробита кровля дома Богородицы, нашего Успенского собора, поврежден образ Св. Николая, сохранившийся на Никольских воротах и во время 1812 года, произведено разрушение в Чудовом монастыре, хранящем мощи св. митрополита Алексия. С ужасом взирает православный народ на совершившиеся, с гневом и отвращением будут клеймить это злое дело потомки наши.

…Но чьими же руками совершено это ужасное деяние? Увы! Нашего русского воинства, того воинства, которое мы молитвенно чтим именованием христолюбивого, которое еще недавно являло подвиги храбрости, смирения, благочестия… Вместо обещанного лжеучителями нового общественного строения — кровавая распря строителей, всего мира и братства народов — смешение языков и ожесточенная ненависть братьев. Люди, забывшие Бога, как голодные волки бросаются друг на друга. Происходит всеобщее затмение совести и разума… Давно уже… сердце народное отравляется учениями, ниспровергающими веру в Бога, насаждающими зависть, алчность, хищение чужого. На этой почве обещают они создание всеобщего счастья на земле… Но не может никакое земное царство держаться на безбожии: оно гибнет от внутренней распри и партийных раздоров. Посему и рушится Держава Российская от этого беснующегося безбожия. На наших глазах совершается праведный суд Божий над народом, утратившим святыню… Вместе с кремлевскими храмами начинает рушиться все мирское строение Державы Российской» [8] Регельсон Л. Трагедия русской церкви. 1917–1945. Париж: YMCA-Press, 1977. .