Сборник документов - Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии).

От рубежа р. Нейссе до рубежа р. Шпрее полевые и танковые армии шли бок о бок. Это было 16, 17 и 18 апреля. К исходу 18.4.45 г. мы получили от маршала Конева новый приказ: оторваться от пехоты, бросить ее, стремительно развивать наступление на Коттбус, Любен и повернуть на Тельтов, на Берлин. Нам было приказано не обращать внимания на свои тылы, обходить узлы сопротивления, не ввязываться в бой за крупные населенные пункты. Командующий войсками 1-го Украинского фронта предупредил нас: «Товарищи, имейте в виду, что вы должны в ночь с 20 на 21.4.45 г. с юга ворваться в Берлин». Такая задача была поставлена перед 3-й гв. танковой армией, такая задача была поставлена и перед 4-й гв. танковой армией, которая действовала левее и выходила на Потсдам и далее на Бранденбург.

Как было осуществлено выполнение этой задачи?

3-я гв. танковая армия с боями передовыми своими бригадами в ночь с 18 на 19 апреля форсировала р. Шпрее и 19.4.45 главными силами переправилась через реку. Выполняя приказ маршала тов. Конева, мы бросили все, что было сзади, и стремительно развивали наступление в северо-западном направлении на Берлин. Мы стремились по сроку выполнить этот приказ, но так не получилось: мы застряли на подготовленном оборонительном рубеже противника — 30 км южнее Берлина, где натолкнулись на организованную оборону. Там были сильные инженерные сооружения и, хотя живой силы у противника было незначительное количество, но сутки на этом рубеже мы потеряли.

22.4 во второй половине дня головные наши бригады ворвались в Тельтов. До рубежа Шоттен армия наступала двумя танковыми корпусами в первом эшелоне, а 9-й мех. корпус находился во втором эшелоне, за центром двух танковых корпусов. Когда подошли к рубежу Шоттен, командующий армией выдвинул 9-й мех. корпус на правый фланг и в таких боевых порядках мы продвигались до самого Берлина. Разведкой было установлено, что на противоположном берегу Тельтов-канала имеются инженерные сооружения, вкопанные танки, здания, находящиеся недалеко от северного берега Тельтов-канала, подготовленные к обороне. С ходу Тельтов-канал взять мы не могли. Поэтому весь день 23 апреля ушел на то, чтобы подготовиться к [515] наступлению. Нам был придан 10-й артиллерийский корпус прорыва. Командир этого корпуса находится здесь. Мы подтянули этот корпус, спланировали наступление и 24.4.45 г. после 55-минутной артподготовки в 7.00 войска перешли в наступление за овладение плацдармами на северном берегу Тельтов-канала. 6-му танковому корпусу и в частности его 22-й мотострелковой бригаде удалось овладеть небольшим плацдармом. 7-й танковый корпус несколько отставал на правом фланге. Прямо на Темпельхоф действовал 9-й мех. корпус. Некоторые подразделения перебрались через Тельтов-канал, но противник сбил их на южный берег и они успеха не имели. 24 апреля шел бой за расширение плацдарма. 6-й танковый корпус получил задачу — наступать вдоль железной дороги на Вильмеродорф; 7-й корпус переправился рядом с 6-м корпусом и наступал по западным окраинам и по Грюнвальде лесом на север, а 9-й мех. корпус, переправившись в ночь с 24 на 25.4.45, действовал в направлении южнее железной дороги прямо на Ванзее.

Я не буду останавливаться на действиях армии по дням. Здесь с нами, помимо 3-й гв. танковой армии, в самом Берлине действовала часть 28-й армии, в частности, 20-й стр. корпус и 152-я стр. дивизия. Остальными дивизиями 28-я армия обеспечивала действия 3-й танковой армии от возможных ударов со стороны окруженной в районе Вендиш-Бухгольц группировки противника. О ней я скажу немного позже.

7-й танковый корпус, продвигаясь в северном направлении по лесам, в первой половине дня соединился южнее Сименс Штадт с 35-й мех. бригадой 1-го мех. корпуса, а на правом фланге части 9-го мех. корпуса встретились с частями 8-й гв. армии 1 БФ.

Получились некоторые затруднения: в 00.00 часов 29.4 разграничительная линия между 1-м Украинским фронтом и 1-м Белорусским фронтом была — аэродром Темпельхоф, Ангальтский вокзал, а дальше никаких направлений указано не было. 9-й мех. корпус имел задачу, наступая в северном направлении, выйти на Ландвер-канал, обеспечить себе переправу и наступать на так называемый объект 35, который все знают. Тут уже говорили, дороги все шли во всяком случае к рейхстагу. Понятно, что армии 1-го Белорусского фронта стремились наступать на рейхстаг. Такое уж движение было концентрическое. Но и мы не хотели отказать себе в этом удовольствии. Когда войска генерал-полковника Чуйкова вышли сюда, от него явился представитель к генерал-полковнику Шитову и заявил: «Мы здесь наступаем». Генерал-полковник Шитов сказал: «Простите, у меня есть свой командующий и я выполняю боевой приказ, не могу же я так повернуть». Он доложил тов. Рыбалко, Рыбалко — маршалу т. Коневу. От маршала т. Конева было получено указание: «Приказ выполнять, у меня никаких данных нет изменить приказ, разгранлиния пока остается за 1-м Украинским фронтом». Продвигаемся дальше. Встречаю я майора или подполковника из соединений 1-го Белорусского фронта, фамилию его точно не помню, он был командиром батальона и я его знал еще по Западному фронту. Поздоровались, спрашиваю обстановку, а он говорит: گ-я танковая армия идет в этом направлении, а здесь идут войска 8-й гв. армии, сюда идет 9-й мех. корпус». Стало быть (здесь между нами говоря), на этих улицах и площадях получился разрыв, действуют в разных направлениях, и наше счастье, что там не было авиации противника. Я возвращаюсь обратно и докладываю командующему 3 гв. ТА, что действовать дальше так нельзя, одни идут в одном направлении, другие в другом. Командарм звонит маршалу Коневу и получает приказ, что с 29 числа 00 часов устанавливается новая разгранлиния (которая обозначена здесь на этом плане); 9-й мех. корпус получает приказ — повернуть строго на запад и выходить вдоль железной дороги навстречу 7-му гв. танковому корпусу; 7-й гв. танковый корпус, прикрывшись 55-й бригадой, разворачивается в юго-западном направлении навстречу 9-му мех. корпусу, а 6-й танковый корпус продолжает выполнение своей прежней задачи. Так продолжалось до 2 мая. 2 мая соединились войска 2 гв. танковой армии с 7-м танковым корпусом и 9-м мех. корпусом. Это было доложено маршалу Коневу, [516] и тогда 3-я танковая армия получила приказ выходить из Берлина. 3 мая мы получили приказ сосредоточиться в Лисса (это северо-зап. Дрездена) и продвигаться далее на Прагу.

Мне хотелось бы здесь остановиться несколько на взаимодействии двух фронтов и сделать некоторые выводы.

Вот здесь присутствует генерал-лейтенант тов. Радзиевский — начальник штаба 2-й гв. танковой армии, с ним мы имели тесный контакт уже с первых дней появления 2-й гв. танковой армии на р. Шпрее. Мы каждый день обменивались с ним офицерами связи, которых мы посылали на самолетах У-2. То же я проделывал и с 1-й гв. танковой армией. Офицеры 1-й гв. танковой армии прилетали к нам, а я посылал своих офицеров для того, чтобы узнать обстановку. Попав на КП 2-й гв. танковой армии, мы узнавали положение 3-й ударной армии, а попав на КП 1-й гв. танковой армии, мы узнавали положение 3-й гв. и 5-й ударной армий. И я как начальник штаба армии получал обстановку соседнего фронта не из штаба фронта, а быстро устанавливал ее благодаря такой личной инициативе и потом в штабе фронта только уточнял эту обстановку. Это я считаю не вполне нормальным явлением и недостаточной связью между соседними штабами фронтов.