Сборник документов - Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии).

ВПУ состоит из основных офицеров ШТАРМа и родов войск:

оперативного отдела — 3–4 человека, разведывательного отдела — 2 человека, шифровального отдела — 2 человека, связи — 2 и узел связи, командующего артиллерией — с 2–3 офицерами, командующего БТ и ВМ — с 1 офицером, нач. инжвойск — с 1 офицером, от авиации и подвижной группы фронта 6 — 10 человек, группы обслуживания — 10–15 человек.

ВПУ располагается в оборудованных блиндажах. Связь организуется проводная непосредственно на НП командиров корпусов и передовые НП. Дублируется радио и подвижными средствами ВПУ. С командирами взаимодействующих соединений — совместное расположение и движение. С командующим фронтом — ВЧ.

При развитии операции перемещается на автомашинах скачками.

Удаление от дивизий первого эшелона — 5 — 10 км.

в) Первый эшелон ШТАРМа в составе оперативного, разведывательного, шифровального, связи, штабов родов войск, группы политотдела с необходимым количеством обслуживающего состава, как правило, располагался в 10–15 км от линии фронта. В период преследования передвигался скачками — в 15–20 км от дивизий первого эшелона.

Первый эшелон ШТАРМа, имея основной узел управления, имел связь всех видов со штакорами, штабами поддерживающих и взаимодействующих соединений с армией, штабом фронта и соседями.

Располагался, как правило, в населенных пунктах.

г) Второй эшелон ШТАРМа состоял из отделов: организационного, укомплектования, кадров, ПОАРМ, прокуратура, трибунал, АХО и прочие. Располагался в 20–30 км от дивизий первого эшелона.

д) Управление тыла располагалось в районе станции снабжения и армейской базы.

Вопросы организации армейского управления, на основе опыта войны, требуют тщательной отработки и разработки единой схемы расположения и эшелонирования ПУ армии в различных видах боя — операции. Также необходимо подвести итоги распределения сил и средств связи. За краткостью времени я не могу здесь подробно развивать эти вопросы.

9. По вопросу обвинения авиации. Здесь некоторые товарищи предъявили серьезные обвинения авиации, что она часто бомбит боевые порядки своих войск. Это «удовольствие» я лично испытал на своей шее. Да, вещь неприятная. Товарищам летчикам нужно с этим делом покончить, но это не только зависит от них. Мы тоже много делаем ошибок, в результате своей подготовки, если меньше бьем по своим, чем авиация, то довольно часто не наносим нужное физическое поражение противнику. Нужно сейчас, в мирное время, больше уделять времени на взаимное изучение войск и общими усилиями изжить взаимные недостатки, которые мы имели в бою. Нужно больше проводить совместных учений и чаще бывать на учениях друг у друга.

Зная взаимно все трудности, мы своими совместными действиями будем способствовать уменьшению недостатков. Нам, наземным родам войск, нужно лучше себя обозначать, необходимо изыскать более совершенные технические средства для обозначения своих войск. Авиации необходимо добиться лучших методов и способов ориентировки и особенно при бое в крупных городах. При этих условиях взаимной обиды не будет.

Текст выступления со стенограммой и звукозаписью сверен.

Нач. отдела по использованию опыта войны

оперативного управления штаба ГСОВ в Германии полковник Утин

ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 805. Л. 95— 105. Подлинник.

№ 293. Выступление командующего 1-й гвардейской танковой армией гвардии генерал-полковника М. Е. Катукова

В своем выступлении я не буду останавливаться на ходе Берлинской операции, об этом сказано достаточно полно основным докладчиком на нашей конференции и содокладчиками.

Я хочу заострить внимание участников конференции лишь на некоторых вопросах, имеющих, по моему мнению, большое значение в деле изучения и обобщения опыта Отечественной войны.

Первый вопрос — это о сохранении в тайне подготовки крупной операции. Маршал тов. Жуков в период подготовки Берлинской операции уделял большое внимание сохранению в тайне времени нашего удара, а также места сосредоточения наших войск, особенно танковых и механизированных. И это было правильно. Немцы прилагали все усилия к тому, чтобы разгадать нашу группировку войск и определить время и направление наших ударов. Так, в апреле 1945 года, когда 1-я гв. ТА после боев в Померании и за Гдыню комбинированным маршем вернулась в район лесов южнее Ландсберг, немцы, пытаясь узнать местонахождение армии, сбрасывали парашютные десанты. В процессе всей войны мы, зная, что это всегда и везде будет, выработали особые меры борьбы со шпионажем. Достигали ли они цели или, может быть, немцы другими путями узнавали все интересующее их, я не могу сказать. Я только скажу о том, как мы боролись с немецкими шпионами.

Мы ввели в практику создание из отборных бойцов и офицеров, которым мы вполне доверяли, негласных секретов или патрулей бдительности, как мы их называли. Эти люди садились в засады на всех перекрестках дорог и лесных полянах в районе дорог и наблюдали. Для всех остальных военнослужащих они были невидимы. Вы сами знаете, что в период боевых действий местным жителям из однбго села в другое ходить не разрешалось, и эти патрули или секреты, сидя в засадах днем и ночью, задерживали всех проходящих, как военнослужащих, так и гражданских лиц. В одну из ночей красноармейцами и находившимися в засаде было обнаружено, что немцы с самолетов сбрасывают парашютистов. Была поднята тревога. Собрали несколько групп и организовали облаву, в результате которой было задержано 17 человек с голубями, радиоаппаратами и прочими инструментами подрывной и шпионской деятельности. Задержанными было дано много ценных показаний, в частности о том, где и когда были еще сброшены подобные группы. Потом эти диверсанты были взяты на машины, и СМЕРШ использовал их на дорогах и перекрестках для опознавания остальных диверсантов. Вот такие мероприятия мы проводили для сохранения в тайне нахождение нашей армии в каком-то определенном месте.

Когда был получен приказ и указано, откуда мы будем наносить удар, нам на плацдарме за р. Одер и в районе переправы нужно было произвести рекогносцировку. Но Вы сами понимаете, что если на каком-то участке фронта появляются десятки и сотни танкистов, то, конечно, это всем бросается в глаза. Все пехотинцы, артиллеристы сейчас же начинают говорить: «Ага! Приехали танкисты, происходит рекогносцировка, значит, скоро начнется наступление». Эти разговоры широко распространяются и в результате кто-нибудь один, попавший в плен к немцам, выдаст, что танкисты там-то и там-то производили рекогносцировку.

В порядке передачи опыта я расскажу, как мы маскировали наши рекогносцировки. Сам я, командиры корпусов, командиры бригад, полков, батальонов и прочие участники рекогносцировки переодевались в нашу пехотную форму, брали телефонные катушки, шесты и под видом самых настоящих связистов [обследовали] переправы и районы, где будут сосредоточиваться танки. Красноармейцы-регулировщики дорожно-строительных частей и другие охотно подходили к какому-нибудь усатому командиру бригады и на самом, так сказать, солдатском языке просили закурить, охотно беседовали и т. д., считая, что это такие же солдаты. На самом же деле это были производившие рекогносцировку командиры корпусов, бригад, полков и т. д.