Сборник документов - Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии).

Комсорг стрелковой роты ст. сержант Городнянский в период атаки первым поднялся и со словами: «За Родину, за Сталина! Вперед на Берлин!» — увлекал за собой бойцов. Он лично истребил четырех немцев.

В 312 сд 4-я рота 1079 сп с боем подходила к третьей траншее противника. В это время с фланга противник открыл из пулемета сильный огонь. Бойцы роты залегли. Тогда красноармеец комсомолец Рабычев первым поднялся и с возгласом: «За мной, вперед!» — бросился на пулеметную точку противника, забрасывая ее гранатами. Увлеченные подвигом Рабычева, бойцы роты ворвались в траншею и выбили немцев. В этом бою Рабычев погиб смертью храбрых. Комсомольский билет Рабычев получил за день до наступления.

Следуя примеру коммунистов и комсомольцев, беспартийные бойцы также храбро дерутся с врагом. В том числе и бойцы нового пополнения.

Недавно призванный в армию красноармеец Ростовкус (литовец), когда проносили знамя полка, заявил: «Я крепко буду бить немцев». И он выполнил свое слово. В бою Ростовкус получил два ранения, но не уходил с поля боя и продолжал истреблять немцев. Им уничтожено 7 гитлеровцев. За храбрость и отвагу Ростовкус представлен к награждению орденом Отечественной войны 2-й степени, ему присвоено звание ефрейтор.

Красноармеец Джагомбаев, б/п, узбек, вместе с красноармейцем Волынец, б/п, в бою за первую и вторую линии траншей, забрасывая противника гранатами, взяли в плен пять немецких солдат и уничтожили один пулемет вместе с расчетом. Джагомбаев и Волынец представлены к награждении: орденом Славы 3-й степени.

Лучшие бойцы и офицеры в ходе боя подают заявления в ряды ВКП(б) и ВЛКСМ. Например, за два дня (16 и 17 апреля) в 312 сд поступило заявлений для приема в партию (главным образом в кандидаты) — 24, из них рассмотрены первичными парторганизациями — 18, подано заявлений в ком сомол — 37, из них рассмотрено — 30.

Подобные примеры имеют место и в других соединениях.

Отзывы военнослужащих об операции в первые дни боя:

«Артиллерийская подготовка была хорошей. Большую роль при нашей атаке сыграли прожекторы. Я чувствовал, как было продумано и хорошо организовано начало наступления». (Кр-ц Сапунов А. В., 1908 г. рождения пулеметчик, 274 сд.)

«Артподготовка по своей мощности была сильнее и продолжительнее, чем на Висле. Но мы от Вислы быстрее пошли вперед, чем здесь. Здесь у немцев оборона крепкая». (Кр-ц Викторович, 1911 г. рождения, в РККА с 1944 г., из Пинской области.)

Следует отметить, что артподготовка не везде оказалась эффективной. Причем выявились такие явления: например, в 39 оиптабр, подготовив орудия для стрельбы по первой и второй траншеям противника, в 3 часа 16 апреля с. г. (за два часа до артподготовки) получили сведения, что из указанных траншей противник увел основную силу в глубину своей обороны.

Во всех соединениях личный состав положительно отзывается о введении прожекторов для освещения пути пехоте и танкам и для ослепления противника. Однако высказывается ряд моментов, которые сводятся к тому, что при движении пехоты и танков в глубину обороны немцев прожекторы, продолжая оставаться на месте, уже не оказывают того эффекта, как в начале атаки. «В начале атаки прожекторы действовали хорошо. Но, когда мы пошли в глубь обороны немцев, свет их уменьшился, стало темно и пехота не смогла быстро продвигаться». (Ст. сержант Вербенко, 1925 г. рождения, кан. ВКП(б), на фронте с 1943 г.)

О действиях танков в [полосе наступления] 274 сд кр-ц сапер Лазаревич Г. Т., б/п, в РККА с 1944 г., заявил: «Я действовал в составе танкового экипажа. Мы, саперы, расчищали путь для танков и видели, как действовали наши танкисты. Они смело и геройски уничтожали огневые точки врага, пехота не отставала от танков, в атаку все шли дружно».

Однако в ряде случаев, танковые подразделения и отдельные экипажи танков действовали слабо, особенно 68-й танковой бригады. На действие танков этой бригады поступали жалобы из соединений 61-й и 91-й стрелковых корпусов, показывающие, что танки бригады входили в действие с опозданием, отставали. Взаимосвязь танковых подразделений с пехотными была налажена недостаточно.

17 апреля с. г. в 68-ю танковую бригаду мной направлен работник ПОАРМа — майор Тарасов для проверки партийно-политической работы в период настоящего наступления и оказания помощи в устранении недостатков.

Были жалобы со стороны личного состава по поводу действия нашей истребительной авиации. 16 апреля утром и днем авиация противника, особенно «мессершмитты», часто появлялись над полем боя, наносили много потерь нашим войскам и не встречали особого сопротивления со стороны нашей истребительной авиации.

В ряде соединений слабо было организовано разминирование минных полей перед передним краем нашей обороны и проделывание проходов для пехоты и танков (247 сд, 274 сд, 312 сд). В результате чего имели место случаи подрыва танков, автомашин и людей на своих минах. Например, из числа 22 танков 89-го отд. тяжелого танкового полка, восемь подорвались на своих минах (танки вскоре были восстановлены и вошли опять в строй). В 247 сд зарегистрировано 30 случаев подрыва людей на своих минах.

Некоторые саперные подразделения работали недостаточно. Проходы делались узкие, причем полностью не разминировались. Особенно плохо с этим делом обстояло в 247 сд. Дивизионный инженер подполковник Ломов, чл. ВКП(б), и командир 416 осб дивизии майор Лебедев, чл. ВКП(б), вместо того чтобы организовать работы по разминированию, накануне перед наступлением занялись пьянством. Подполковник Ломов до такой степени был пьян, что не мог явиться к командиру дивизии по его вызову.

Ломов и Лебедев привлекаются к дисциплинарной и партийной ответственности.

Войска армии, расположенные на левом фланге (312 сд, 41 сд, 274 сд), во время прорыва обороны противника понесли много жертв от артиллерийского огня противника из района Франкфурта. Франкфурт не входил в район действия армии и не подвергался какому-либо воздействию со стороны войск армии. В связи с этим многие бойцы и офицеры задают вопрос: «Почему мы не бьем по Франкфурту? Немцы по нам бьют, а мы им не даем отпора».

В области партийно-политической работы имели место следующие недостатки.

Ряд политработников батальонного звена в период наступления не справились со своими обязанностями.

В 247 сд зам. командира 1-го батальона 916 сп капитан Тарасов в период подготовки не проявил никакой инициативы в проведении партийно-политической работы, работал под большим нажимом. А в период боевых действий Тарасов стремился уйти подальше в тыл, чтобы не подвергнуться опасности. В первый день боя в батальоне выбыли из строя командир батальона, его заместитель по боевой части, старший адъютант.