Михаил Геллер - Машина и винтики. История формирования советского человека

Необходимость обучения грамоте не вызывала сомнения. Было два пути: естественный, самостоятельного приобретения знаний людьми, ощутившими их необходимость; насильственный, ленинский — ликвидации неграмотности по приказу. Выбирается для обозначения акции слово из военного и полицейского словаря — жестокое, не оставляющее надежды. Смысл кампании, организованной с широким рекламным размахом, ясно изложил Ленин: «Неграмотный человек стоит вне политики и поэтому должен выучить алфавит. Без этого не может быть политики». Ликвидация безграмотности видится Ленину прежде всего как мера «воспитания народа», включения его в ленинскую политику. «Только в России, — заметила Надежда Мандельштам, — стремление к образованию народа подменили лозунгом о его воспитании».

Декрет Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», подписанный Лениным 26.12.1919 г., излагал сначала цель: предоставление «всему народу возможности сознательного участия в политической жизни страны», а затем средства: «Все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте…» Параграф 8 декрета предупреждал: «Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей… привлекаются к уголовной ответственности».

Нет другого документа, который так выразительно демонстрирует особенности строящегося нового мира: обучение грамоте становится повинностью, обязанностью, налогом. Власть сажает население страны за парту и как строгий отец следит за тем, чтобы «дети» приобретали нужные власти знания.

В 1926 г., во время первой переписи советского населения, выяснилось, что 5 млн. взрослых «ликвидировали безграмотность». И стало очевидным, что послереволюционные темпы обучения грамоте взрослых были такими же примерно, как и в последнее дореволюционное десятилетие. Но кампания по «ликвидации безграмотности» имела очень важное значение в дальнейшем процессе формирования советского человека. Она внедрила убеждение, что даже в области образования — не говоря уже о других областях жизни — лучшим средством является сила. Она внедрила убеждение, что советские граждане сами по себе никогда ничего — даже в собственных интересах — не сделают, если их не принудит государство. Следовательно — за все необходимо быть благодарным власти.

Государство оставляет за собой важнейшую из родительских прерогатив — заботу о воспитании детей — советских граждан. Наряду с системой начального, среднего и высшего образования постепенно строится система воспитания взрослого населения. Несмотря на то, что статистически советское население стало грамотным (в 1979 г. — 99,7% грамотных), агитаторы и пропагандисты читают советским людям на предприятиях и учреждениях (в обеденный перерыв) газеты, гигантский размах приобрела система лекционной пропаганды — «важный метод пропаганды марксизма-ленинизма». В 1980 г. общество «Знание» насчитывало 3200 тыс. лекторов. В течение одного года (1979) было прочитано свыше 26 млн. лекций, на которых присутствовало 1 млрд 200 млн. человек. Лекторы готовятся на специальных курсах, в университетах марксизма-ленинизма. Лекции читаются на предприятиях, в учреждениях, по месту жительства.

Важнейшим этапом на пути к созданию «нового человека» был шок коллективизации, на десятилетия травмировавший сознание современников и потомков. Коллективизация была великой политической и психологической победой Сталина — осуществлением плана инфантилизации крестьянства. Подавляющее большинство населения было вырвано с корнями из древнего уклада жизни, лишено самостоятельности. Андрей Платонов, единственный из советских писателей, понял и представил процесс строительства социализма как процесс превращения жителей страны в детей: живущих в страхе, послушно выполняющих даже самые нелепые приказы старших, лишенных всех старых представлений и понятий, подвергающихся непрерывной бомбардировке радио, газетами, агитаторами. «Остановите этот звук! Дайте мне ответить на него!» — напрасно взывает герой повести „Котлован“ «среди шума сознания, льющегося из рупора». Но «шум сознания» продолжает без перерыва литься из рупора: родители учат детей, делают из них «новых советских людей».

Коллективизация была сильнейшим шоком в советской истории, ибо она сопровождалась геноцидом крестьянства. По подсчетам Роберта Конквеста «коллективизация и связанный с ней голод непосредственно, впрямую, были причиной смерти около 15 миллионов крестьян». Геноцид был необходимым элементом строительства социалистической утопии: он подтвердил превращение человека в абстракцию, превращение его в номер, в статистику. Спустя полвека в советских историях коллективизации даются точные цифры потерь крупного и мелкого скота, но нет даже примерных данных о демографических потерях. Истребление крестьянства позволило превратить оставшихся в живых в послушную, инертную массу государственных жителей. Одновременно в советской иерархической системе определяется прочное «дно», основание пирамиды — крестьяне, превращенные в колхозников, лишенные всех прав, прикрепленные к государственной земле. Паспорта, введенные в Советском Союзе в 1932 г. для контроля внутреннего передвижения граждан, не выдавались жителям деревни. Только в 1976 г. началась выдача паспортов колхозникам. Она должна была завершиться в 1981 г., к середине 80-х годов еще не все колхозники получили паспорта. [6] Колхозникам паспорт не выдается на руки. Он хранится в сельсовете и для его получения, необходимого для выезда из деревни, требуется специальное разрешение.

Вскоре после завершения коллективизации советское население переживает очередной страшный шок: 4 года страна живет в обличии террора, который уравнивает всех обитателей нового мира в полном бесправии. Тотальный террор проводится под лозунгом: невиновных нет. Все — снизу до самого верха — виновны в действии, бездействии, мыслях или их отсутствии. Окончательно складывается система, в которой все обитатели страны превращаются в детей, послушных воле грозного и беспощадного Отца. Одним из официальных титулов Сталина становится: Отец родной. В 1938 г. все советские люди — от младенцев до старцев — получают для изучения новый катехизис — «Краткий курс истории ВКП (б)» . Страна садится за парту усваивать текст, который дает ответы на все вопросы.

Чудовищные потери Советского Союза в людях во время войны — новый шок, новая травма — были результатом не только неожиданного нападения Гитлера на своего союзника Сталина, но также безжалостным отношением руководителей, «отцов» к «детям», как легко восполнимому человеческому сырью. Советские потери — их цифра никогда не была указана точно, разговоры о 20-ти млн. жертв носят «неофициальный» характер — стали после войны оправданием всех довоенных просчетов и преступлений власти. Одновременно военные потери стали оправданием хронических трудностей в экономике, эскпансионистской внешней политикой: «20 миллионов жертв» стали чеком, который советские руководители не перестают предъявлять своему народу и всему миру, требуя возмещения «цены победы». Военные потери служат алиби и пугалом, внедряя убеждение: все, что угодно, лишь бы не война.